мы проделали куда быстрее. Ни любоваться на цветуще-плодоносящие деревья, ни следить за стремительно темнеющими в сумерках облаками, обрисовывающими купол, времени не было. Ректор от раздражения почти бежал, и мне приходилось за ним поспевать, подобрав юбки.
Еще этот боевик-преподаватель дышал в затылок, мешая сосредоточиться!
Стоило нам оказаться в служебном корпусе, как я остановилась, едва успев увернуться от несущейся позади мускулистой туши.
— Простите, чулочек сполз! — запыхавшись, выдала я и, не дожидаясь ответа, задрала подол по самое некуда.
Мужчины поспешно отвернулись, Эрида смущенно отвела глаза.
Чего я и добивалась.
Зачерпнула из кармана нижней юбки с десяток следилок и щедро рассыпала их по каменному полу. Они тут же разбежались по щелям и трещинам, не хуже заправских тараканов.
Отлично. Ночью мне будет чем заняться.
Еще горсточку я зажала в кулаке и выпрямилась.
— Все, спасибо большое! Идем дальше? — бодро поинтересовалась у ректора.
Тот откашлялся и хрипловато согласился.
На стенах коридора постепенно разгорались светильники. За окнами наступала ночь, пробираясь мягкими темными лапами в старинный замок. Спутников у Траумфельда нет, зато звезды сияли так ярко, что можно было обойтись и без ламп.
Кабинет главы академии выглядел солидно, роскошно, мрачновато и совершенно не соответствовал сложившемуся в моем сознании образу Айзенхарта. Подозреваю, обстановку он тоже унаследовал от предыдущего начальства, а менять поленился или не успел.
Я тут же устроилась со всем возможным комфортом в гигантском мягком кресле. Оно стояло в стороне и, скорее всего, предназначалось не для посетителей, а для отдыха самого хозяина, но какая, собственно, разница?
Айзенхарт уронил Блуфроса на пол, освобождая наконец от тисков заклинания, обошел массивный стол и величественно уселся.
Эрида осталась стоять, комкая злополучный платочек. Приятелю ректора пришлось проводить ее за локоток к ближайшему стулу и помочь сесть.
— Итак, я слушаю. Что на самом деле произошло?
Блюфрос с кряхтением поднялся на четвереньки, мотнул головой и зачем-то подвигал челюстью.
— Я пытался спасти мисс Данквальд и немного не рассчитал бросок, — пробормотал он, поднимаясь в полный рост и вытягиваясь в струнку.
— Спасти? От чего? — ректор глянул на меня в поисках ответа.
Я пожала плечами и с любопытством уставилась на первокурсника.
Блюфрос уставился в ответ.
— Ты же почти упала! — не слишком уверенно заявил он.
Я вытаращила глаза.
— И не думала!
— Нет же, я видел, как ты пошатнулась на самом краю! — настаивал парень.
Упертый.
— Тебе показалось, — терпеливо повторила я. — Понимаю, спасти хорошенькую девушку в беде — мечта любого мужчины, но меня спасать не надо. Я как-нибудь сама, правда! И падать совершенно не собиралась, уверяю вас!
Я перевела искристо-честный взгляд на ректора и поняла, что стараюсь зря.
Все он понял.
Однако отчитывать меня за небрежность не спешил.
Вместо этого принялся за Блюфроса.
— Представитель древнего рода, отличник, подающий надежды боец! Вы хоть поняли, какую ошибку совершили?
— Не надо было ее ловить? — робко предположил парень.
Айзенхарт поморщился.
— Женщине помочь — святая обязанность любого мужчины. Но самое главное — не допустить встречи с опасностью! Зачем вы потащили девушек на обрыв?
— А что им еще показать на летающем острове? Не библиотеку же! — пожал плечами Блюфрос.
Я закатила глаза.
Похвальная честность, но на отличника он не тянет. Сообразительность на нуле.
Ректор тяжко вздохнул.
— Совет вам от всей души на будущее. Наш экспериментальный сад или оранжерея вполне подойдут для первого свидания, — мягко предложил он. — Только не суйтесь в закрытые зоны.
Я встрепенулась, но тут же сникла под внимательным стальным взглядом.
— К вам это тоже относится, мисс Данквальд! — добавил Айзенхарт строго. — В первую очередь — к вам. Ведите себя, как подобает приличной девушке, и постарайтесь не влипать в авантюры!
Мне оставалось только кивать, изображая раскаяние. Молча. Врать не люблю, а с предостережением ректор запоздал лет на — цать.
Айзенхарт пристально оглядел всех троих, заставив Эриду сжаться в комочек от ужаса.
Зачем только потащилась за нами, бедняжка? У нее же устойчивости нервной системы ноль, того и гляди в обморок рухнет!
— Речь идет не только о вашей безопасности! — проникновенно понизив голос, сообщил ректор. — Стоит защитному куполу исчезнуть, и мы все обречены. Прошу вас, отнеситесь со всей ответственностью и постарайтесь не подвергать академию излишнему риску.
Я повинно потупилась вместе со всеми и задумчиво прикусила губу.
Уже не первый раз поднимается тема повреждений купола.
С ним проблемы… или же меня каким-то образом успели вычислить и так ненавязчиво предупреждают, чтобы не наворотила лишнего?
«Вряд ли», — тут же мысленно отмахнулась от подозрений.
Если бы Айзенхарт знал, кто перед ним, не распинался бы об опасностях, а быстренько в безмагический карцер отправил. Уверена, здесь такой есть.
В любом общеобразовательном учреждении для одаренных имеется подобная комнатка с мягкими стенами и глухой изоляцией. Не столько для наказания, сколько чтобы ученики, потерявшие над собой контроль, не навредили себе и окружающим.
— Уже поздно, — после долгой паузы заявил ректор. — Идите отдыхать. И будьте осторожнее!
— Конечно! Обязательно! — вразнобой отозвались мы.
Я вскочила с кресла и потянула за собой Эриду.
Следилки, которые я успела запихать в мягкие складки обивки, забрались поглубже, чтобы не отсвечивать. Крошечные артефакты, гениальнейшее творение на стыке технологий и магии, в неактивном состоянии практически невозможно обнаружить. Не местными средствами — точно.
Зато я в любой момент могу активировать их через браслет и управлять на расстоянии.
Чем и займусь сегодня ночью, чтобы не откладывать в долгий ящик. Раньше обнаружу лазейку — раньше уберусь с острова.
Вариант просидеть в академии весь учебный год я оставила на самый крайний беспросветный случай. Он нежелателен сразу по нескольким причинам, из которых моя скука — последний фактор. А первый — нетерпеливо ожидающий отчета и муассанитов заказчик и потенциальный предатель-посредник, с которым тоже нужно разобраться.
Стоило нам оказаться в коридоре, как Эрида пошатнулась и чуть не сползла на пол. Я ее еле удержала.
— Боги, как я испугалась! — пролепетала она, обмахиваясь ладошкой. — Думала, меня отчислят!
— Никто никого не отчислит, — фыркнула я. — Разве что после окончания года. Куда они тебя денут сейчас, если связи с землей нет? Глупости какие.
— Но в уставе сказано…
— Это пугалка для особо ретивых, — успокоила ее я. — Чтобы не безобразничали откровенно. Да и быть отчисленным в конце курса немногим лучше, чем в середине, поверь мне. Недоучкам на работе не рады, так что лучше не доводить до крайности.
— Ты права. Конечно, ты права, — пролепетала девушка. Она все еще была бледна и цеплялась за меня, как за спасательный круг, но уже не шаталась былинкой. — Но, пожалуйста, давай больше
