Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— Но какое отношение это все имеет к спору из-за контракта?
Марк состроил кислую гримасу.
— Харпер, может быть, и простофиля, клюнувший на удочку юной обольстительницы, но он еще и дьявольски скрытен. Прежде чем запустить первую книгу мисс Мэдисон, он вынудил девушку подписать контракт, запрещавший публиковать какие-либо материалы о нем самом и отношениях с ним Берилл до смерти его самого и его сестры. Сейчас ему нет и шестидесяти, сестра на пару лет старше. Фактически контракт связывал Берилл пожизненно и не давал ей возможности написать мемуары, потому что она не могла это сделать, выбросив из них этого самого Харпера.
— Написать-то могла, — сказала я. — Только вряд ли они стали бы продаваться.
— Вот именно.
— Почему Берилл пользовалась псевдонимами? Это тоже было частью договоренности с ее покровителем?
— Думаю, да. Полагаю, Харпер хотел, чтобы Берилл оставалась его маленьким секретом. Он обеспечил ей литературный успех, но не спешил делиться ею с миром. Имя Берилл Мэдисон почти никому не известно, хотя книги ее пользовались спросом и приносили доход.
— Если я правильно тебя поняла, мисс Мэдисон намеревалась нарушить условия контракта и поэтому обратилась за советом к «Орндорфф и Бергер»?
Марк приложился к стакану.
— Позволь напомнить, что она не была моим клиентом и, следовательно, всех деталей этого дела я не знаю. У меня сложилось впечатление, что Берилл исписалась, исчерпала прежнюю тему и решила сотворить нечто значительное. Здесь мы подходим к тому, что ты, вероятно, уже знаешь. Очевидно, у нее возникли какие-то проблемы, ее запугивали, ей угрожали…
— Когда это началось?
— Прошлой зимой, примерно в то время, когда я познакомился с ней на том самом ланче. Где-то в конце февраля.
— Продолжай, — попросила я. История получалась интересная.
— Берилл понятия не имела, кто ее преследует. Началось ли это до того, как она взялась за воспоминания, или уже после, точно определить невозможно.
— И как же она собиралась обойти запрет на публикацию?
— Сомневаюсь, что ей удалось бы это сделать. Тактика Спарачино состояла в том, чтобы предложить Харперу выбор. Он мог бы дать согласие на публикацию, сотрудничать с автором и в результате обеспечить полную безопасность конечного продукта. Другими словами, Харпер получил бы ограниченное право на цензуру. В противном случае он повел бы себя как сукин сын, и тогда Спарачино прошелся бы по нему в газетах, «Шестидесяти минутах» и еще где только можно. Ситуация для Харпера складывалась незавидная. Он, конечно, мог бы подать на Берилл в суд и ее обязали бы выплатить штраф, но больших денег, по крайней мере в его понимании, у нее не было. К тому же скандал только поднял бы спрос на мемуары. Как ни поверни, Харпер оставался в проигрыше.
— Разве он не мог добиться судебного запрета на публикацию?
— Это повлекло бы за собой слишком много шуму. Да и остановка тиража дело дорогое. Пришлось бы раскошеливаться на несколько миллионов.
— И вот теперь Берилл мертва. — Я положила дымящуюся сигарету в пепельницу. — Книга, полагаю, не закончена. Харпер может ни о чем не тревожиться. Ты к этому клонишь, Марк? Харпер причастен к убийству?
— Я всего лишь знакомлю тебя с подоплекой нашего дела.
Он смотрел на меня ясными, чистыми глазами. Порой — я знала это по собственному опыту — они могли быть невероятно непроницаемыми.
— Что думаешь?
Мне показалось весьма странным, что Марк поделился со мной такими подробностями. Не важно, что Берилл не была его клиенткой. Согласно кодексу профессиональной этики юриста, сведения, полученные одним сотрудником фирмы, доступны только тем, кто в ней работал. Он практически преступил запретную черту, что было совершенно несвойственно тому осторожному и осмотрительному Марку Джеймсу, которого я помнила. С таким же успехом он мог бы заявиться ко мне домой с выставленной напоказ татуировкой.
— Думаю, тебе стоит поговорить об этом с лейтенантом Марино. Расследованием занимается он. Или, что еще лучше, я сама передам ему все, о чем ты рассказал. В любом случае он выйдет на вашу фирму, чтобы задать несколько вопросов.
— Отлично. Никаких проблем.
Мы помолчали. Я откашлялась.
— Какой она была?
— Я уже говорил, что видел ее только один раз. Но Берилл Мэдисон не из тех, кто легко забывается. Энергичная, остроумная, привлекательная, вся в белом. Чудный белоснежный костюм. На мой взгляд, довольно сдержанная. Тайн она хранила немало. В ней ощущалась непостижимая глубина. И еще она много пила. По крайней мере, в тот день. Пропустила за ланчем три коктейля. Помню, мне это показалось несколько чрезмерным, учитывая довольно раннее время. Но, может быть, это был единственный случай. Нервы, неприятности, напряжение… Случившееся не доставляло Берилл удовольствия, и к «Орндорфф и Бергер» она обратилась лишь по необходимости. Нисколько не сомневаюсь, что тот спор с Харпером ужасно ее угнетал.
— Что она пила?
— Извини?
— Три коктейля. Что именно она пила?
Марк нахмурился, потер щеку.
— Черт возьми, не помню. А это важно?
— Пока не знаю, — сказала я, припоминая, что видела в шкафчике. — Берилл рассказывала об угрозах в свой адрес? Я имею в виду — в твоем присутствии?
— Да, рассказывала. И Спарачино тоже упоминал об этом. Насколько я помню, она получала телефонные звонки весьма специфического характера. Звонил всегда один и тот же голос. Незнакомый. Так она, по крайней мере, говорила. Речь шла и о каких-то других странных событиях. Деталей не помню — как-никак почти год прошел.
— Она вела учет этих странных событий? Записывала их?
— Не знаю.
— И никаких предположений, кто и почему это делал?
— Мне показалось, что никаких. — Марк отодвинул стул.
Время приближалось к полуночи. Я уже проводила его до дверей, как вдруг кое-что вспомнила.
— Спарачино. Как его зовут?
— Роберт.
— А под инициал «М» он никак не подходит?
— Нет. — Марк удивленно посмотрел на меня.
Пауза затягивалась.
— Будь осторожнее за рулем.
— Спокойной ночи, Кей, — ответил он, задержавшись у двери.
Может быть, все дело в воображении, но в какой-то момент мне показалось, что Марк намеревается меня поцеловать. В следующую секунду он повернулся и сбежал по ступенькам крыльца. Вернувшись в дом, я услышала звук отъезжающего автомобиля.
Следующее утро выдалось, как всегда, суматошным. На «летучке» Филдинг сообщил, что на руках у нас пять вскрытий, включая «плавуна», то есть выловленное в реке и сильно разложившееся тело. Перспектива заниматься им, естественно, никого не обрадовала. Ричмонд прислал нам двух жертв последних перестрелок, одну из которых я успела осмотреть до поездки в суд, где выступила в качестве эксперта. Из суда — в медицинский колледж, на ланч с подшефными студентами. И все это время из моей головы не выходил разговор с Марком Джеймсом. Чем больше я старалась не думать о нем, тем чаще мысли возвращались к разговору с Марком. Он был осторожен. Упрям. Скрытен. Выйти на контакт после десяти лет молчания — это было несвойственно Марку.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
