но, увы, приказы госпожи не обсуждаются.
Идея с заменой местной управляющей пришла в голову валькирии сразу. Нет лучше способа собирать информацию, чем узнавать её напрямую. Уже через пару недель по всему военному лагерю начала ходить молва о неком бывшем смертнике, который будто яростный фейерверк перевернул с ног на голову местное болотце. Ну а далее все новости, связанные с наглым офицером, походили на калейдоскоп событий, потому как слишком много их было, но основные слухи не могли не поражать.
Захват Западного форпоста, испытание бойцовской ямой, получение звания, о котором простолюдины могут только мечтать, сверхненормальная оценка в боевой ассоциации, связь с Нефритом Ксанта и главами доминирующих домов. Уже это могло свести с ума любого разумного. Однако на подобном он не остановился и каким-то образом смог пойти дальше. Чудом мелкий ублюдок умудрился взять в плен дочь правителя Аделлума и ввести в бешенство не только его, но и правую длань ордена Наказующих вместе с главой старейшего ордена. А уж кто-кто, но Аэрия Ветроносная не прощает обид. Особенно таких. Фьётра лично не была знакома с иерихонкой, но о мстительном характере одарённой, которая была выходцем из расы зверородных, знали все. И всю эту уйму людей смог вывести из себя один бывший смертник. Тот, кто и жить не был достоин.
Но и на этом мерзавец вновь не остановился и произвёл фурор в Западном Пределе, когда схлестнулся с Сильными Мира Сего и каким-то чудом всё-таки уцелел. Не нужно и упоминать, что валькирии самолично пришлось отправляться на пепелище, чтобы во всём удостовериться и то, что она узнала, лишь подтвердило её догадки.
Именно тогда воительница решила тщательнее присмотреться к смертнику. Однако упорство новоиспеченного лейтенанта не могло не поражать. Не успел тот придти в себя, как практически сразу же отправился убивать и встретился с ней лицом к лицу.
Вот только вся молва о его ранениях и о том, что простолюдин калека, оказались ложью. Фьетра видела это отчетливо. Его тело пылало силой. Именно тогда она уверовала, что парня необходимо проверить, потому как слишком много тайн вертелось вокруг одной мутной личности. Существовала огромная вероятность того, что именно он носитель глифа. Именно он наследник пятой династии, которого необходимо уничтожить. Однако требовалось подтверждение. Лишь одно её смущало. Почему поступил приказ привести его в верховный клан Ванахейм, а не убить на месте, но приказы госпожи не обсуждаются. Что могли бы подумать о ней старшие сёстры, если она начнет задавать слишком много вопросов? В том-то и дело, что ничего хорошего.
Тем не менее мелкий гадёныш всё умудрился испоганить. Он оказался сильнее. Гораздо сильнее, чем валькирия могла себе представить. Последнее же, что помнила Фьётра, так это ожесточенную битву с некродраконами, надменную рожу носителя глифа, а затем своей собственной физиономией она встретилась с землей Мёртвой коллизии.
Уже тогда она предполагала, что не выживет. Никто в здравом уме не оставит валькирию громовых клинков в живых. Ведь при ней имелось слишком много сокровищ, а у её госпожи было чересчур много врагов. В принципе, само тело воительницы представляло из себя драгоценность. Да и вряд ли носитель глифа подарит шанс на жизнь.
Вот только смерть не пришла. Явилась лишь страшная боль вперемешку с тьмой. Порой тьма расступалась, и она слышала недовольный и тихий мужской голос, а в полубреду она видела, как её выхаживает тот, кого она желала убить собственными руками. Лишь по одному запаху она могла оценить качество целебной алхимии. И этот человек не пожалел их использовать. Он не возжелал убить её. Не возжелал заполучить голову валькирии. Не возжелал её мистического тела, которое может усилить любого мужчину. Не возжелал её сокровищ, дарованных госпожой. Даже не возжелал сделать пленницей, пока она была слаба. Фьётра отчетливо ощущала, что о ней заботятся. Впервые за долгое время. Старшие сёстры рассказывали, что от мужчин можно ожидать только бед. Они всегда думают о валькириях лишь как о трофеях. Вся высшая знать из голубокровных северного пантеона грезила заполучить себе в жены небесных воительниц Фреи, но то, что она в полубреду видела перед собой не могло не шокировать её.
Уже это наводило её на безумные мысли — а не ошиблась ли она в своих суждениях? Был настолько плох носитель глифа? Да и носитель ли глифа он вообще?
Фьётра не знала сколько времени прошло. Не понимала в каком состоянии её тело сейчас, но она осознавала, что ныне до ужаса слаба. И именно среди таких вялотекущих мыслей образовался проблеск тусклого света, который через несколько секунд обратился осветительным кристаллом, что завис над её головой.
Первое, что она увидела так это своды каменной пещеры, затем девушка почувствовала страшное истощение и ноющую пытку по всему организму, но отчетливее всего боль ощущалась в правой лопатке, а затем свет озарил… её напрочь оголённое и израненное тело.
Все упоминания о боли тотчас отошли на второй план, а из её рта вырвался полустон-полукрик, ведь ни один мужчин никогда не смел видеть её голой. Голой её мог лицезреть только один представитель мужского пола — её будущий муж. Вот только Фьётра дала себе зарок, что такое попросту невозможно. Большинство валькирий до самой своей смерти остаются одинокими, но сейчас какой-то мерзавец попрал её обет.
Вся благодарность о спасении улетучилась, а из горла вырвался хриплый вопль:
— УБЬЮ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ РЯДОМ! ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ, ТО ЖИВО КО МНЕ!
Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а валькирия лишь плотнее укутывалась в тонкое одеяло чтобы согреться. Ведь в таком состоянии она не могла обратиться к силе, чтобы привести себя в порядок.
Тем не менее, тишина продлилась недолго. Через пару минут валун, что закрывал вход в расщелину кто-то отодвинул в сторону, а затем тот самый тусклый свет озарил мужской силуэт, который завалив за собой проход, неспешно направился в её сторону.
— Незачем так орать, — сухо декларировал носитель глифа. — Я не глухой. Лучше бы отдыхала, чем напрягалась.
— Ты видел, да? — указала та на доспехи, а после на себя. — Ты видел меня голой⁈
— Вот же холера! Как всё-таки сложно с женщинами, — протяжно выдохнул парень, потирая устало глаза, а после невольно пришел в ярость. — Нет, чтоб тебя бесы драли! Я слепой! Всё делал наощупь!.. Конечно же, видел. Но если тебе так будет легче, то сделаю вид, что в темноте ничего не разглядел. Однако фигурка у тебя отпад, — с довольством и
