Слава богам, я была хотя бы выше полутора метров. И с фигурой не повезло – худенькая, маленькая, в общем такая, какой быть привлекательной леди не стоило.
– Пойду, – согласилась нянюшка. – Я вот чего к тебе пришла… Услышала, как слуги переговариваются, что во дворец приехал его величество Максимилиан. Говорят, невероятно хорош собой – писаный красавец!
– Врут, – произнесла я, отчего-то испытывая иррациональное раздражение, словно даже тот факт, что на него кто-то смотрит и любуется, бесил меня. Получив удивлённый взгляд от нянюшки, добавила: – Мне так кажется. Для слуг любой ухоженный мужчина – красавец.
– Есть в твоих словах правда, – кивнула мадам Камилья задумчиво. – Но дело не в том. Поговаривают, что отец хочет тебя за него замуж выдать. За короля Рамании! Какая для тебя удачная партия.
– Удачная? – нахмурилась я, вспомнив, как он обращался со мной на озере. – Да этот король… он ужасен. Наверняка, – добавила я, поняв, что пока не собираюсь рассекречивать наше знакомство. – Зачем мне вообще выходить за него замуж? Ты ведь знаешь, моя мечта – сыграть свадьбу по любви.
– А чего тебе мешает влюбиться в этого Максимилиана? Если он действительно так красив, как говорят слуги, то почему бы не приглядеться к нему? Наверняка ещё и образован, и магически одарён.
Я могу ответить, что мешает в него влюбиться: его скверный характер! Он грубый и неотёсанный мужлан. Такие мне не нужны. И сидеть в четырёх стенах, рожая по ребёнку в год, не собираюсь. И вообще… я учиться хочу. Мне не до замужества.
– Глупости болтаешь, – заметила я строго и поднялась на ноги, зевнув и прикрыв рот ладонью. – Я спать. Оставим разговоры на завтра.
Нянюшка вздохнула и подчинилась. Крепыш уже успел вылететь из вазочки и теперь сидел на столе с чешуйкой. Я прошла к окошку и открыла его.
– Поговорим завтра, Крепыш. Сейчас не лучшее время.
Фейри явно был недоволен, но перечить не стал. Когда он вылетел, я вновь посмотрела на чешуйку. Вздохнув, открыла свой медальон, который не снимала никогда – в нём был портрет моей мамы и меня ещё в раннем детстве – и положила туда чешуйку, которая едва влезла.
Драконы… Когда-то они действительно жили в нашем мире. Но всё течёт и меняется. Люди сами виноваты в своей злобе и чёрствости. Такие прекрасные создания либо закрываются, как эльфы, либо исчезают, как драконы. И вот теперь уже фейри на грани катастрофы, ведь нектар нужен не только нам, но и им. К слову, по мнению тех же фейри, эльфы были высокомерными и невыносимыми, поэтому к прекрасным созданиям их можно причислить с большой натяжкой.
Приняв горячую ванну, забралась в постель и долго не могла заснуть. Всё вспоминала обжигающие прикосновения Максимилиана в относительно прохладной воде озера. Но в итоге на мысли о том, как я ехидно выкрадываю его и несу в храм, чтобы женить на Малике, заснула.
Пока не почувствовала чьё-то присутствие в комнате.
Максимилиан Раманский
Это она. Не может быть. Та девчонка с озера!
Что она делает в кабинете его величества? Мне сразу же хватило фантазии представить её в покоях короля – судя по всему, молодая любовница, что любит развлекаться по ночам на озере и плясать полуголой среди нимф. Образ был завершён и отчего-то вызвал раздражение.
Она была красива. Своеобразной, интересной красотой. Не мудрено, что его величество Хогард обратил на неё внимание и сделал своей фавориткой. И всё-таки… это раздражает. Смотрит с вызовом, так ещё и чешуйку забрала. Придётся вытрясти обратно. Даже невзирая на её статус любовницы Бриольского монарха.
Пока разговаривал с его величеством, мысли крутились вокруг этой девицы. Она даже не думала уходить. И вскоре я понял причину, когда его величество решил представить… не свою любовницу.
– Позвольте представить вам мою дочь и вашу невесту – её высочество Купаву.
Я медленно оборачивался к ней, пытаясь осознать её статус. Она? Купава Даорг? Одна часть меня, полагаю, драконья, возликовала. А что, если тогда на озере я действительно не сдержал истинное дыхание и Купава не поддалась огненным чарам? Что, если мне не показалось, а артефакты не лгут – она та самая, особенная?
Человеческая же часть насторожилась. Хотя, признаюсь, она тоже несколько ликовала. Просто Купава оказалась куда красивее, чем о ней шла молва. Что ж, хотя бы входить в спальню я буду с удовольствием.
По древним традициям делать портреты монарших особ при их жизни запрещено – слишком рискованно в дальних походах. Поэтому внешность её высочества была для меня загадкой до самого прибытия.
– Купава, познакомься…
– Мы знакомы, – поспешил я. – Буквально час назад, на озере.
Там она забрала мою чешуйку. Но раз она моя невеста, может, не так плохо, если у неё будет защита?
Судя по вспыхнувшим глазам девушки, она совсем не согласна со статусом моей невесты. Смирится. Отец заставит её изменить мнение, ведь женщины в нашем мире подвластны воле либо отцов, либо мужей.
Теперь я в полной мере осознал, почему о Купаве ходили такие слухи – скверным характером бабка-гномка её наградила сполна. Острый язычок и дерзкий взгляд. Но если она всерьёз думает, что испугает меня этим, то глубоко заблуждается. Я видел разных женщин, в том числе и тех, кто дерзил, и тех, кто был кроток. И все они по итогу хотели лишь одного – удостоиться моего внимания.
И чего же хочет её высочество Купава? Того же, что и остальные – почувствовать себя особенной. Вся её бравада быстро разобьётся в храме.
Даже когда она уходила, то не забыла наградить меня «грозным» многообещающим взглядом. Я лишь мысленно усмехнулся.
– Она ещё молода, – произнёс Хогард устало. – Я боюсь, что слишком. Она не готова к браку.
Такого я не ожидал, поэтому в первую секунду растерялся. В письме, полученном мной неделю назад в ответ на предложение руки и сердца, его величество пригласил меня к себе, чтобы познакомиться с его дочерью – я был уверен, что это необходимо для заключения помолвки. Будто это уже свершившийся факт.
– Насколько мне известно, её высочеству исполнилось восемнадцать более полугода назад.
