молочную реку, и поплыл, подхваченный сильным течением.
- Мири, проснись!
По молочным волнам заскользили причудливые узоры – то крошились шоколадные утесы. Мне захотелось коснуться их рукой. Я свалилась в реку, и вынырнула из сна.
- Мириам!
В комнате было темно. Дверь на балкон была распахнута настежь, и по паркету били тяжелые капли дождя. У меня же перед глазами была обнаженная мужская грудь, широкая шея и идеальное лицо Давида.
Я широко улыбнулась, потянулась к нему, и провела кончиками пальцев по надбровным дугам и пушистым бровям. Потом я зарылась руками в мягкие кудри, потянулась всем телом к мужчине и поцеловала. Его губы были пухлыми и твердыми. Невообразимый и такой соблазнительный контраст! Они таяли у меня на языке, будто сахар.
Я тяжело втянула воздух, Приоткрыла рот, и впустила язык мужчины в себя. Об пол ударилась упавшая трость, мужские руки смели стоявшие возле матраса пузырьки с лекарствами, и сжались на моей талии, даря тепло моему холодному телу. Давид подался вперед. Между моих ног опустилось его колено. Пузырьки покатились по полу, гремя содержимым.
На мне была надета лишь безразмерная футболка, и абсолютно отсутствовало белье. Кровь заструилась по моим венам, и устремилась вниз. Но не к ногам и не к пяткам, а ровно посередине.
Я трогала крепкую спину, бугры мышц на руках Давида, его грудь и живот, предвкушая нечто большее. Он отвечал на мои поцелуи также страстно, как и я, скользил по моей футболке, задирая ее выше.
С моим единственным бывшим парнем я никогда не чувствовала подобного!
Леманн обвел ладонью мой живот по кругу, и резко остановился. Комнату осветил яркий свет молнии. Грянул гром. Я дернулась, привставая на матрасе, и уткнулась лбом в мужскую грудь.
Глава 9. Позабытое тепло
Леманн обвел ладонью мой живот по кругу, и резко остановился. Комнату осветил яркий свет молнии. Грянул гром. Я дернулась, привставая на матрасе, и уткнулась лбом в мужскую грудь.
- Мири… что ты делаешь? – Он заправил пряди моих волос за уши, открывая лицо. Я слышала голос Давида уже столько раз! Я знала, когда он недоволен, или злиться. Когда спорить с нем бесполезно, даже, если очень хочется. А когда лучше его больше не тревожить. Интонация, с которой он говорил сейчас, мне была не знакома.
Я вдохнула его запах полной грудью. Глубоко и размеренно. В точности, как он сам же меня и учил. Мой живот свело от острого возбуждения.
Руки снова оказались у него за спиной. Они жили своей жизнью. Даже если бы мне и захотелось их одернуть, я бы не смогла.
Я потерлась о грудь Давида щекой, чувствуя, как сильно бьется его сердце. Потом провела носом меж грудных мышц, коснулась губами основания шеи, поднялась на колени, и почувствовала, как дрожь пробежала по его телу.
- Неужели не чувствуешь? Я хочу тебя… - И поцеловала настолько нежно, насколько могла. Давид сам углубил поцелуй, почти болезненно смял мои губы.
Одной рукой он обхватил мое лицо. Поднимая вторую руку, он задел полупустой пузырек от лекарств. Не прерывая поцелуя, он взял его, и пару раз встряхнул, удостоверяясь, что я приняла слишком много.
- Иди ко мне… - Я оробела за мгновение и потянула его на себя. – Ты мне нужен.
Поразмышляв немного, мужчина отбросил флакон в сторону, аккуратно лег на матрас, и прижал меня к себе, устраивая на своей обнаженной груди, и приглаживая ладонью волосы.
- Маленькая дурочка… - Вздохнул он. – Сколько же ты их выпила?
В это время я согревалась. Теплело и мое замерзшее тело. Отогревалась и моя заледеневшая душа. Каждой клеточкой я чувствовала, что Давид мне необходим. Я не могла его отпустить. Одна, я бы не справилась.
- И как же тебе было плохо, что ты пыталась это заглушить?
Я не ответила. Сейчас. Именно в этот момент мне было очень хорошо. Я была довольна даже просто тем, что он держит меня в своих руках.
Следующий раскат грома был громче предыдущего, я сжалась в комочек, а сильные руки накрыли меня одеялом.
- Спи, Мириам… Спи.
Балконную створку подхватил ветер и с силой захлопнул, спасая нас от пронизывающего сквозняка. Леманн пропускал мои волосы сквозь пальцы и говорил, говорил… А я уснула. Эндорфины заполнили меня до отказа. Я вспомнила, каким бывает человеческое тепло. Давно позабытое чувство.
- Ты похожа на музыку… - Шептал Дэви Леманн, знаменитый музыкальный композитор, водя губами по моим волосам – То играешь громко, оглушительно, привлекаешь к себе внимание всех вокруг, то стихаешь, звучишь еле слышно, и тогда уже влечешь к себе меня. Я хочу тебя слушать Мириам… и услышать.
Глава 10. Начало дождливых дней
В чем однозначный плюс алкогольного опьянения, так это в том, что всегда есть шанс, что из памяти сотрется тот или иной постыдный эпизод. Можно проснуться голым, как младенец, с такой же, как и у оного, чистой совестью, и ни за что не краснеть!
С лекарствами, корректирующими депрессивные состояния, такой финт не проходит…
С каждой принятой пилюлькой, мне становилось все лучше и лучше! Я не могла заставить себя остановиться! Настроение было замечательным! Все вокруг было замечательным! Я готова была обнять и расцеловать весь мир! Но… под руку подвернулся Леманн…
Проснувшись, я усердно моргала, и терла глаза, но видение не проходило!
Единороги исчезли… пряничных домиков и желейных человечков было не видать, но вот сосед как лежал, прижимая меня к своему раскаленному боку, так и продолжил лежать дальше.
Я помнила каждое касание… ощущала на губах каждый поцелуй, который между нами был.
Не кушала бы я таблетки, вместо печенья, я бы никогда так не опростоволосилась!
Накинуться на мужчину, которому я даже не нравлюсь!
Какое фиаско…
Под моей щекой размеренно билось сердце, качающее кровь по большому и крепкому мужскому телу. Рука моя, бесстыжая, накрывала прекраснейший во всех смыслах пресс, с дорожкой волос, уходящих за горизонт домашних серых штанов. Пока я не приструнила свои конечности, пальцы медленно водили по этой «дорожке» туда-сюда… туда-сюда…
Опустив взгляд ниже, я уперлась в собственное оголенное бедро. Безразмерная футболка с желтенькими мультяшными цыплятками Твитти, была задрана до самых неприличных высот.
«Как я умудрилась заснуть без белья?» - Возник у меня закономерный вопрос.
Память услужливо, как самая дотошная подруга, подкидывала мне картинки пошедшей ночи.
Жилистые руки Леманна скользят по моему телу, приподнимают край футболки, гладят живот, распаляя вполне обоснованное желание… Его губы отвечают на мой откровенный поцелуй. Горячий язык проникает в мой рот, и ласкает…
Божечки!
Я зажмурилась, и опять потерла глаза рукой, медленно стягивая свою ногу с Давида.
«Нууу…» - Зацепилась я взглядом за штаны мужчины.
«Факты указывают на то, что может быть, совсем чуууточку, но я ему нравлюсь». – Губы непроизвольно
