Рамон махнул рукой и запустил пальцы в свои блестящие гладкие волосы.
— О, это долгая история.
— Я готова слушать ее сколько угодно времени.
И он почувствовал, что действительно может все рассказать и объяснить, поведать своей гостье сложную историю его семьи.
— Вы, в самом деле, хотите это услышать? Тогда вам лучше снова сесть.
Эстрелла прошла за ним к камину. Каждый из них занял свое прежнее место. Рамон наполнил бокалы и подал один Эстрелле. Сделав большой глоток из другого, он начал рассказывать.
— Чтобы понять, почему я так хочу приобрести телевизионную компанию, вам необходимо узнать кое-что о моей семье.
— Мне известно, что ваша мать была англичанкой, а отец…
— Если вы говорите про Рубена Дарио, то он не мой отец. Не мой биологический отец.
Она об этом не слышала.
— Тогда кто же?
— Хуан Алколар.
— Владелец корпорации «Алколар»?
— И не только. Да, это он.
Рамон уставился на бокал, покачивая его так, что темно-красное вино плескалось по дну.
— У него и моей матери был роман, и я стал результатом этой связи. Но она в то время была замужем за моим… за Рубеном. И он взял с нее обещание никому не рассказывать об этом.
— Так вы выросли, думая, что Рубен Дарио ваш отец?
Рамон медленно кивнул.
— Я был даже записан, как его сын. Но Рубен даже не мог иметь детей.
— А ваша мать вам об этом не рассказывала?
— У нее не было возможности. Она умерла, когда я был еще совсем крохотным. Но она оставила письмо, которое я должен был прочесть, когда мне исполнится двадцать один год. Тогда я и узнал правду.
— И как вы это восприняли?
Рамон быстро посмотрел на нее.
— Как я себя почувствовал? А что бы почувствовали вы, если бы внезапно узнали, что человек, которого вы всю жизнь зовете папой, не ваш отец.
Эстрелла подумала, а затем кивнула головой. Она была ошеломлена, но не собиралась выказывать к нему жалости.
— Наверное, потерянной, — заключила она.
— Именно так я себя и чувствовал. Вконец растерялся, не зная, кто теперь я и кто моя семья. Мы с Рубеном никогда особенно не были близки, слишком уж мы не похожи друг на друга. Между нами пролегала целая пропасть. Я мечтал работать в прессе или на телевидении, а он хотел, чтобы я имел более практичную профессию, стал, например, бухгалтером, как он. Я понял себя лучше, когда узнал о своих корнях. Когда я узнал, что мой настоящий отец — Хуан Алколар.
Он еще раз быстро взглянул на нее.
— Итак, вы понимаете, что ваш отец скорее согласился бы передать мне свою драгоценную компанию, если бы узнал, что я сын одного из самых удачливых в телевизионном бизнесе человека.
— Так вот почему вы так жаждете приобрести компанию! Чтобы стать частью империи Алколара?
Рамон решительно тряхнул головой.
— Ни в коем случае! Я собирался получить компанию благодаря собственным усилиям, а не по милости семьи Алколар. Когда я отправился к моему отцу, моему настоящему отцу, он пригласил меня пожить в его семье. Я думаю, он был бы рад иметь сына, который занимался бы тем же бизнесом, что и он. У Хоакина к делам отца не было никакого интереса. Он уехал в деревню и завел собственное дело по производству и экспорту вина. А Алекс хотя и работает в корпорации, но занимается сугубо финансами.
— Алекс? — с любопытством спросила Эстрелла и увидела, как опустились уголки губ Рамона.
— Алекс — второй мой брат по отцу. Я предупреждал вас, что это непростая история.
Эстрелла кивнула головой и потянулась за бокалом. Все это было действительно сложно и, откровенно говоря, ошеломило ее. Люди изменяют друг другу, но, тем не менее, их репутация остается незапятнанной. А она невинно и глупо оказалась вовлечена в отношения с женатым мужчиной и до сих пор считается опозоренной.
Но это Испания. А Испания — страна для мужчин. Поведение Карлоса объясняют просто, мужчина потерял голову из-за капризной и независимой девчонки. А потом бедняга трагически умер.
— Итак, телевизионная компания должна была стать вашей личной собственностью, а не частью корпорации «Алколар».
— Точно. Я хотел, чтобы хоть одна вещь была по-настоящему моей. Не Алколара, не Дарио. Моей. Мой отец предлагал мне часть корпорации «Алколар», но это не то, чего я добиваюсь. Мне хочется доказать моему настоящему отцу, что я тоже что-то умею делать самостоятельно. И, конечно, купив дело Медрано, я получил бы кусочек «старой Испании» — наследие, которое Хуан Алколар ценит даже больше, чем ваш отец. Вот почему я так сильно хотел получить эту телевизионную компанию.
Эстрелла сделала глубокий вздох и распрямила плечи.
Она решилась. Сейчас или никогда.
— А если я скажу вам, что нет необходимости ее терять?
Ну вот, она это сказала, и холодок страха пробежал по ее спине. Как только Рамон признался, что хочет получить эту компанию, она поняла, что должна сказать ему это. Лучшего начала для разговора, объясняющего, зачем она пришла, не могло быть. И все-таки Эстрелла не могла поверить в то, что она произнесла эти слова. И, если судить по выражению лица Рамона, он тоже не мог в это поверить.
— Что? — вымолвил он, и голос выдал его потрясение. — О чем вы говорите?
— Я спрашиваю: если бы вы знали, что есть возможность не терять эту компанию, что бы вы сделали?
— А что именно я должен сделать?
— Ч-что?
Это прозвучало как писк. В горле у Эстреллы пересохло. Ее голосовые связки перехватило, и она не могла найти сил, чтобы ответить Рамону.
— Эстрелла? О чем вы говорите? Почему вы все время говорите загадками? Это просто невозможно! Вы знаете, что случилось. Ваш отец швырнул мне в лицо все бумаги по этой сделке.
— У вас есть возможность заставить его передумать.
— Вы, должно быть, сошли с ума! — презрительно отмел эту идею Рамон. — Он сказал, что не продаст.
— Продаст, но только при одном условии.
К удивлению Эстреллы, ее голос, наконец, вернулся, более сильный и чистый, чем раньше. Она говорила теперь спокойно и уверенно, не смущаясь своих слов.
— При одном условии, — как эхо повторил он. Ї Но, Эстрелла, вы же знаете, какое это было условие. Он хотел…
— Мой отец хотел, чтобы вы женились на мне, — закончила она за него, когда Рамон запнулся. — Он сказал, что продаст вам компанию, только если вы согласитесь жениться на мне.
— И вы хотите сказать, что согласны на это условие?
Она действительно говорит это? Она и правда приготовилась пройти через все это? Она так решила, придя сюда.
