— Сакаи набрался смелости, приблизился ко мне. Даже потыкал пальцем в районе сердца.
— А не много ли вопросов?!? — Луиш кивнул охране и та начала вежливо выгонять врачей прочь. Мнда… Не сильно иезуиты церемонятся с местными.
* * *
По окончанию церемонии меня наконец-то отцепили от стены, после чего местный парнишка лет пятнадцати в серой юкате-кимоно поманил за собой, приглашающе махая рукой. Следом за нами направились два стражника из португальцев. Всей толпой мы вышли на какие-то задворки, где возле забора находился небольшой открытый деревянный домик. Даже скорее большая беседка.
В ней стояла огромная бочка, полная горячей воды. Это «ванна» имела железное дно, а в самом низу печурку. Таким образом, подкидывая дрова, можно было самого себя варить сколько душе угодно. Ну, или пока дрова не кончатся. Охрана куда-то испарилась, паренёк, снова приглашающе махнув мне рукой в сторону бочки, начал метать полешки в огонь.
Я же тянуть не стал. Скинув набедренную повязку, с утробным рычанием бухнулся в воду по самые глаза, чем вызвал целое «цунами», напугав японца до усрачки. Он отпрянул прочь, попятился. Ну и скатертью дорога! Без тебя справимся.
Как оказалось, мыться в японской ванне — занятие опасное. На дно была выставлена маленькая деревянная табуретка, чтобы сидеть на ней. Не дай бог нога соскочит с табуретки — коснёшься раскалённого поддона, и вместо помывки беги лечить ожог. А у меня ещё и цепи на руках. Правда, длинные, можно мыться. И всё-таки, какое же это блаженство окунуться в горячую воду! Вместо мыла и мочалки, вернувшийся на подрагивающих ногах парнишка выдал мешочек с зерновой начинкой, смоченный в растворе золы. Эх, на безрыбье и хлорка творог.
Мылся я остервенело и долго, смывая с себя все страхи и тревоги, испытанные за последнее время. Служка же подкидывал дровишки, потом убежал, уволок мой единственный предмет одежды и вернулся с новым комплектом, состоящим из набедренной повязки — фундоси, синего укороченного т-образного халата — кимоно и местных штанов — хакама. Видимо, эта одежда раньше принадлежала кому-то из борцов сумо, так как почти всё пришлось впору. Я погремел ручными кандалами, показывая, что не могу надеть кимоно. Принялся, позвякивая цепями, натягивать штаны. Пока вытирался и одевался, пацан притащил низенький столик с чайничком, чашкой и дощечкой, на которой лежали порции сырой рыбы, упакованной в рис. Нарэдзуси — вспомнил я название. Взяв палочки для еды, начал привычно метать в рот предшественницу суши. Мало. Слишком мало для моего огромного тела.
Внезапно я понял, что только что безбожно спалился. Откуда чужак может знать, как пользоваться палочками для еды? Затравленно оглянулся на мальчишку, но того к счастью не было — куда-то смылся. Облегченно выдохнув, аккуратно положил палочки-хасиоки на край дощечки, налил из чайника в чашку зелёного чаю — саке, понятно, не дали — напился и хлопнул в ладоши. Паренёк высунулся из-за дверки домика, я жестом показал ему на столик, мол, всё. Он, опасливо поглядывая на меня, коротко поклонился, схватил столик и был таков. Оставив меня в некотором недоумении. Опять я один, никто не следит…
Размер заборчика совершенно не был рассчитан на огромных негров, поэтому я, подойдя ближе, легко заглянул за ограду. Даже не поднимаясь на цыпочки. А там, на улице, шествовало двое натуральных самураев. Выбритые лбы, косички, мечи-тати, висящие на подвеске. Ну и вакидзаси за поясом. Расцветка их кимоно не радовала глаз — что-то черно-серое с гербом в виде белых листиков, наложенных друг на друга.
— Лопни мои глаза! — правый самурай схватился за рукоять меча, застыл, глядя на меня. Впал в ступор и левый. Довольно быстро они отмерли, заспорили:
— Черный человек!
— Это у него краска из сажи. Но зачем?
— Да нет, не бывает такой краски!
— Эй, ты!
Я помахал рукой, улыбнулся во весь рот, чем вызвал на улице настоящую аварию — из проулка в этот момент вышел полуголый крестьянин с каким-то коробом на голове. Увидев моё представление, он споткнулся, упал, рассыпав репу по земле.
— Эй, воче!
Я обернулся на громкий крик. Позади меня стояли два стражника из тех, с которыми мы вышли из подвала. Один из них махал мне пальцем, другой уже держал в руках палку. Ну вот… «Свобода нас встретит радостно у входа…»
* * *
После обряда экзорцизма, оба иезуита расположились за столом в беседке, которая выходила на небольшой японский садик — журчащий ручеёк, пихты с можжевельниками, дорожки из песка…
— Совсем ты тут объяпонился, — попенял Алессандро Луишу. — Как думаешь, прошёл обряд? Успешно?
— Время покажет, — пожал плечами де Альмейда. — Теперь за твоим рабом нужно внимательно следить. Если продолжит говорить на неизвестном языке, будут корчи с пеной изо рта — значит демон всё ещё внутри. Плохо, что ты его сразу после покупки не крестил.
— Решил сначала хотя бы немного обучить языку и рассказать о Христе перед обрядом.
— И открыл дорогу демонам ада!
— У нас всегда остаётся в запасе очищающее пламя костра, — Валиньяно перекрестился. — Но это, конечно, на крайний случай.
— Сколько ты за него отдал в Португалии?
— Восемь тысяч серебряных реалов.
— Это дорого!
— Ты видел его мышцы? А зубы? Почти все на месте. Он молодой — двадцати лет даже нет, здоровый, как бык. Десять матросов раскидал, как детей. Еле угомонили.
— Всё равно дорого.
— Луиш, ты отстал от жизни. Цены в метрополии быстро растут, за всё приходится платить дороже. Знаешь, как вздорожало зерно? А вино?
— Ладно, это всё далекие от меня материи — смотри сюда.
Де Альмейда раскатал на столе карту.
— Это Кюсю. Мы здесь, в Нагасаки, — длинный жёлтый ноготь иезуита уперся во второй по значимости остров Японии. — Тут наши позиции сильны, даймё Рюдзодзи Таканобу исповедуется у меня, как и его старший сын.
— Сколько лет наследнику?
— Двадцать три. Год, как крестился. Смотри. Мы находимся в провинции Хидзен, которую Таканобу недавно окончательно отнял у Отомо.
— Христианские даймё по-прежнему воюют друг с другом? — Валиньяно расстроено покачал головой.
— Ещё как воюют! И им всем нужно наше оружие.
Дальше де Аламейда объяснил ситуацию на острове. Им владеют четыре клана — Симадзу на юге, Таканобу на севере. Между ними находится дома Сагара и Отомо. Последний недавно потерпел разгромное поражение и от первых, и от вторых. После чего глава клана даймё Отомо
