Но он понимал, Дженне не хватает кого-то, кому она могла бы доверять. Поэтому и доверилась первому встречному проходимцу.
Аверьян внимательно слушал разговор между ними. Глупышка назвала свою черненькую волчицу страшненькой.
– Страшненькая!? – мысленно усмехнулся рыжий. Милаха оказывается не осознает всей своей привлекательности и уникальности. Не понимает, что является магнитом для любой мужской особи.
Вот и этот… серебристоволосый – так и пялится на нее.
Аверьян увидел, услышал, как она смеется над шуткой чужака. Губки-бантики приоткрылись, демонстрируя ровные белые зубки.
Если бы не присутствие ирбиса, рыжий волк набросился бы на девчонку, заставил подчиниться, прогнуться.
Весь обратный путь до своего клуба, не мог выкинуть из головы образ смеющейся милахи.
Перед глобальной слежкой до Самарканда, которую затеял Аверьян, ему требовалось завершить некоторые дела. Трайкер безапелляционно заявил, что идет с ним. Рыжему волку не требовались попутчики, но против компании графитового не возражал.
Странные между ними сложились отношения.
В среде оборотней не было такого понятия, как дружба. Каждый клан – закрытое сообщество единомышленников. Кое-кто, особенно волчицы, продолжали называть себя друзьями, подругами, но тот смысл, что вкладывался в эти слова в прошлом, утратился.
Трайкера Аверьян знал по человечьей жизни. И тогда они были злостными врагами.
Постоянное противостояние на футбольном поле.
Личная неприязнь.
Богдан Аверьянов и Тимофей Михеев, два капитана соперничающих футбольных команд далеко не местечкового уровня.
Ровесники. Оба родились и выросли в городе Углич. В один год поступили в местный университет технологий и управления. На разные факультеты.
Доучиться не довелось. Последний курс, а тут какая-то фигня с превращением в волков.
Именно в первые страшные дни, когда оборотни калечили и убивали друг дружку, Богдан и Тимофей перестали быть врагами.
Подруга Тимофея месяцем ранее родила ребенка. Так что Трайкер являлся отцом новорожденного.
Уже позже выяснилось, что детей оборот настиг, начиная с пятилеток. Более мелкие остались людьми. Что станет с ними дальше, никто не знал. Росли мальки без всяких прививок и врачебных осмотров. Хорошо росли. Не хворали. Совсем.
Аверьян, как и все прочие оборотни, участвовал в общей бойне.
Волк из него получился что надо.
Крупный. Сильный. Свирепый.
Лапы мощные. Мускулатура отменная. Рык грозный.
Он ни для кого не стал трофеем.
На вторые сутки массового побоища в одном из городских дворов рыжий волк наткнулся на затихающую драку. Два самца и одна самка добивали большого графитового зверя. Подле него труп волчицы. Поодаль трое мертвых хищников.
– Шестеро на одного. Троих одолел. И до сих пор сопротивляется, – если бы мог, уважительно поаплодировал бы Аверьян.
Его взгляд встретился с взглядом практически уже загрызенного волка.
– Тимофей? – остановился рыжий.
А хотел пройти мимо.
Не раз на поле смотрели противники друг другу в глаза. Только Михеев умел глядеть так – непобежденным в любой ситуации.
Но не узнавание сподвигло Аверьяна вмешаться и на счет три загрызть трех оборотней.
Стоило ему увидеть новорожденного младенца, настоящего ребенка, а не волчонка, которого и защищал так отчаянно его извечный соперник, он не раздумывал ни секунды.
А вот когда операция по спасению была окончена, призадумался.
– И что теперь делать с младенцем? Мать мертва. Отец едва дышит.
Малыш еще и разорался так, что волчий острый слух воспринимал этот ор так, будто в ухо дуют гудком.
Ужасное ощущение.
– Кормежки требует, – догадался Аверьян.
Ему кто-то говорил, что у Михеева родился сын. Вроде и имя называли – Алексей.
Намучился он тогда изрядно.
Сунул Лешку в лапы папаши. Сам взял окровавленного графитового за шкварник. Поволок к стадиону, где парни много лет сражались в спортивных баталиях. Там музыка бодренькая играла. Автоматическая настройка на время, когда девчонки чирлидерши тренировались.
Аверьян понадеялся на то, что бешеные звуки электронной музыки заглушат вопли сынка Михеева.
На стадионе никого не было.
Он знал здесь каждый закуток, каждый укромный уголок, потому долго не думал, куда спрятать тяжелую обузу. Затащил в медсестринскую вотчину.
Выбил стекло у запертого шкафчика. Осколки осыпались на его шкуру, но ощутимо не поранили.
– Чем лечить полудохлого волка-оборотня? – злился Аверьян, что ему приходится всем этим заниматься. Но следовало попытаться реанимировать Тимофея. Если тот сдохнет, кто будет отвечать за пацана?
Бросить на верную смерть маленькое дите Богдан не мог, но и заботиться о нем категорически не желал.
Звериные клыки помогли справиться с крышками от бутыльков.
Вылил на раны Трайкера всю перекись водорода и весь антисептик, что нашел в медицинском шкафу. Сунул раненому в пасть упаковку с обезболивающими и ринулся на поиски детского питания.
Аверьян ничего не смыслил в детях.
– Надеюсь, в «Детском мире» продавали не только игрушки.
Попасть в магазин не составило труда. По пути к нему только пришлось задержаться. Стайка волчишек накинулась сворой.
– А ведь детишки молодцы, сообразили, что выживут не поодиночке, а стаей, – восхитился Аверьян находчивостью волчат.
Разбросал меховых надоед. Убивать не стал.
В «Детском мире» реально оторопел от количества товаров на полках.
– Младенцы – отличный пример правящего меньшинства! – нашел он нужный сектор.
Вопросы только множились.
Наверное, Аверьян не справился бы.
На его счастье, в бывшую торговую точку прокралась бурая волчица. Ее челюсти сжимали железную покупательскую корзину, где спала девочка. Такая же кроха, как Лешка.
Волчица заметила рыжего волка. Ощерилась.
Рыжий помотал головой. Взял в пасть такую же корзинку.
Молодая мать поняла его. Успокоилась. И принялась достаточно споро скидывать с полок банки с сухими смесями, бутылочки с сосками и бутылочки с водой. Еще прихватила пачку подгузников. Хотела взять две, но класть уже было некуда. С сожалением оставила чудесное изобретение младенческой индустрии и потрусила к выходу.
Богдан все повторял за ней. Нагрузил корзину смесями, бутылями, подгузниками. Печенье и батончики мюсли, как планировал вначале, брать не стал. Додумался снять с крючков-держателей пару латексных сосок.
– Только попробуй сдохнуть! – рычал в своих мыслях Аверьян. – Трайкер чертов! И зачем только попался мне на глаза со своим отпрыском!
Трайкерами футболисты команд Углича называли выбывших из игры по причине травмы. Откуда так повелось, никто и не помнил уже. Может, кто из спортсменов был байкером? Словечко-то байкерское1.
Михеев не сдох. Спал зараза! А его сосунок продолжал надрываться пуще прежнего.
Как Аверьян в волчьем лике готовил детскую смесь и менял подгузники – отдельная песня. До сих пор с содроганием вспоминает.
К тому часу, когда оборотни прекратили истреблять себе подобных и самоорганизовались в стаи, Трайкер слабо, но уже мог стоять на своих мохнатых конечностях.
Кланы
