так понимаю, что ты ещё всякие мероприятия проводить будешь?
— Буду! — кивнула я. — И свой человек в типографии мне очень нужен.
— Дальше, — вздохнул Всеволод, решив не заострять на этой теме.
— Ольга Ивановна Сиюткина.
— Тоже пенсионерка! — схватился за голову Всеволод.
— Она раньше работала агрономом, — сказала я.
— Картошку будешь выращивать? — съехидничал Всеволод.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — хмыкнула я и зачитала новую кандидатуру по списку, — Фёдор Степанович Кущ. Учитель физики.
— Толковый мужик, правильный, — кивнул Всеволод.
Ну хоть одна кандидатура у него не вызвала возражений.
— Ирина Александровна Белоконь, — огласила последнюю кандидатуру я.
— Вот! Белоконь! — взвился Всеволод.
— Что не так с Белоконь? — не поняла я.
— Ты меня в могилу раньше времени сведёшь!
— Почему это?
— Белоконь! Ну как можно додуматься включить в одну группу Рыбину и Белоконь⁈ — продолжал причитать Всеволод. — ты разве не знаешь, что они враги?
— Знаю, — пожала плечами я.
— И тем не менее ты их обоих включила в группу! Да ты пойми, мы их никогда даже на одну сторону не ставим, когда молебны идут. Они же поубивают друг друга, а потом разнесут всё остальное. И твою группу тоже!
— Потому я их и включила, — пояснила я.
— Они тебя замучают, Любовь Васильевна! Сожрут и выплюнут!
Всеволод продолжал кричать и возмущаться. Первые минут пять было интересно, но потом наскучило. Ну вот не объяснишь же ты ему, что тут расчет очень простой. И даже примитивный. Если я возьму в группу Зинаиду Петровну, то она действительно превратит моё существование в филиал ада. И то же самое будет, если я возьму, к примеру, только Белоконь. Более того, если я возьму в группу кого-то из их подруг (а община давно превратилась в два враждующих лагеря благодаря непримиримой «дружбе» Рыбиной и Белоконь, поэтому бери любого и не ошибёшься), то будет то же самое. Если не хуже. Поэтому самое умное, что я придумала — это взять их обеих. Пусть дерутся между собой. А я буду эдаким добрым миротворцем, на словах поддерживая то одну, то другую, а на самом деле исподтишка подкидывая дровишек в костёр их вражды. А чтобы они потом не объединились против меня, я чуть позже, когда они наиграются воевать между собой, найду им общего врага. И тогда не будет у меня более надёжных и верных союзников-соратников, чем эти бабоньки.
Вот такой был мой расчет.
— Я справлюсь, — сказала я Всеволоду и добавила, — утверждайте состав группы, и мы начнём первое мероприятие.
— Что за мероприятие? — насторожился старейшина.
Я чуть не засмеялась — чуйка у него работает, как надо, а вслух сказала:
— Это будет сюрприз.
Глава 4
Как говорил незабвенный Карлсон: «есть три способа — курощение, низведение и дураковаляние. И я думаю, что придется применить все три сразу»!. По отношению к моей новосозданной и утверждённой Всеволодом группе из вышеперечисленных трёх способов годился разве что первый.
Я вошла в комнату, малый зал дома молитв (на самом деле небольшая комнатушка, которая скорее служила читальней и где проходили беседы с малым количеством людей, на пример, с молодёжью, или со вступающими в брак), и оглядела присутствующих.
Сейчас здесь собрались всей разношерстной компанией из моего списка: юрист Пётр Кузьмич Пивоваров, «светская львица» общины Зинаида Петровна Рыбина, слесарь Ефим Фомич Комиссаров, наборщик в типографии Ксения Сергеевна Зыкова, агроном Ольга Ивановна Сиюткина, учитель физики Фёдор Степанович Кущ и ещё одна «светская львица» Ирина Александровна Белоконь. Все такие разные и по образованию, и по профессии, и по возрасту. Зато вместе мы — сила. И то, что по моим расчётам должна сделать эта группа — изменит существующий миропорядок. Ну, и поможет мне вернуть СССР.
О том, что может быть и эпический провал, я старалась не думать.
И вот сейчас мне предстояло знакомство, мотивация и постановка первой задачи. А ещё нужно «спеться» командой. Нам придётся решать совершенно разные задачи и лучше, чтобы не было как в басне о лебеде, щуке и раке.
— Здравствуйте, товарищи, — улыбнулась я и пояснила, — вам должно быть интересно, зачем вас здесь собрали? Сейчас я отвечу на этот вопрос…
— Мне вот совершенно не интересно! — поджала губы Белоконь, — я не понимаю, почему своё личное время я должна тратить на что-то непонятное⁈
— Действительно! — поддержал её Пивоваров и демонстративно посмотрел на часы.
— Товарищи! Давайте выслушаем Любовь Васильевну! Нас ведь здесь собрали не зря! — попытался уладить ситуацию Кущ.
— Ирина Александровна! — наполненным ядом голосом буквально пропела Зинаида Петровна, — сегодняшнее совещание инициировано по просьбе Всеволода Спиридоновича. Значит, это важно. Для общины важно. Что вам непонятно? Но так-то вас здесь никто, как говорится, не держит!
И она метнула такой осуждающий взгляд на заклятую подругу, и я поняла, что всё будет не так просто, как я ожидала. Совсем не просто.
— Да дайте же ей хоть слово сказать! — возмутилась Сиюткина, — мы уже десять минут сотрясаем воздух, а ничего ещё не услышали!
— А мне через час нужно на работу, — сообщила Зыкова, — я сегодня с обеда работаю.
Я смотрела на них, стараясь не показывать обуревающих меня чувств. Без выражения на лице. Просто ждала, когда первые эмоции улягутся.
Но, похоже, народ только начал, и ещё даже во вкус не вошел. Прения грозили затянуться надолго, особенно это ощущалось по одухотворённым лицам Рыбиной и Белоконь.
Я прокашлялась.
Ноль внимания.
Я покашляла ещё.
— Милочка, у вас грипп, что ли? Вы нас тут всех не перезаражаете? — участливым голосом поинтересовалась Белоконь и послала мне понимающую улыбку.
