силы простить его ложь и преступление, я была уверена, что для меня его репутация навсегда запятнана.
И это меня только расстроило.
Вздохнув, я повернулась на бок и посмотрела на его комнату, на все вещи, которые он любил — боксерские плакаты, цитаты из жизни и фотографии Мохаммеда Али. Бокс был страстью, которую он и Хит разделяли поровну. Только Райкер был зрителем, а Хит — бойцом.
Я схватила полупустую бутылку одеколона из комода и сняла крышку. Попрыскала немного на запястье, успокаиваясь от знакомого запаха рядом с собой. Он уносил меня в те времена, когда мы были вместе.
Я скучала по Райкеру, но также напоминала себе обо всех тех ночах, когда он уходил, оставляя в этой самой постели. Теперь я точно знала, что он замышлял что-то нехорошее, и это помогло мне преодолеть тоску по нему. Но та горечь, которая глубоко въелась в мои кости, положила начало моего пути к тому, чтобы злиться на него.
Несмотря на стоны за соседней дверью, усталость взяла свое, и вскоре я заснула.
***
Проблема беременных, как я быстро поняла, заключалась в том, что тебе постоянно хотелось писать. Много.
Я ворочалась с боку на бок, пока ощущение переполненного мочевого пузыря не стало слишком сильным, чтобы его игнорировать. Я села и протерла глаза, когда в уши ворвались новые стоны. Я вздохнула и посмотрела на часы.
1:27 ночи.
Я проспала три часа, а они все еще трахались?
Или, может, это был второй раунд.
Еще? Второй раунд или все же заканчивающийся первый? Это был впечатляющий подвиг. Но, к сожалению, для меня это было немного неловко. Ванная комната находилась в конце коридора. Мне придется пройти мимо комнаты Хита, чтобы добраться до нее. И пол скрипит, издавая звуки проклятого товарного поезда!
Но мой мочевой пузырь…
Я медленно выскользнула из постели и на цыпочках подошла к двери. Я открывала ее дюйм за дюймом, пока не смогла проскользнуть в холл. Один шаг, два…
Я остановилась, увидев, что дверь спальни Хита немного приоткрыта. Я ничего не могла разглядеть под этим углом — да и не хотела, — поэтому продолжала стоять на цыпочках, затаив дыхание, когда миновала дверной проем и двинулась дальше по коридору. Мне было намного удобнее по дороге туда. Девушка оказалась полезной в моем стремлении остаться незамеченной. Она была громкой. Очень, очень громкой.
— Да, да, Хит, о боже мой. — Стон. — Вот так. Как ты это делаешь?
Делаешь что?
— О, боже! — Тяжелое дыхание. — ДА! ДА! ДА!
Я проглотила приступ смеха, когда толкнула дверь ванной и вошла. Я закрыла ее за собой и прикрыла рот рукой на случай, если смех вырвется. Из всех женщин, которых он приводил домой, я никогда не слышала такой громкой.
— ИМЕННО! ВОТ ТАК!
Я тихо сделала свое дело на унитазе, а затем ждала определенного стона-крика, чтобы нажать на смыв.
Вымыла руки, плеснув немного на разгоряченные щеки. Еще одна изматывающая особенность беременности — горячие приливы.
Закончив, я вышла и на цыпочках прошла несколько футов, прежде чем гостья громко объявила:
— Хорошо, большой мальчик, твоя очередь. Спускайся.
Я остановилась на несколько мгновений, ожидая, что ее стоны помогут заглушить скрипы на изношенном деревянном полу. Только она совсем остановилась. Я сделала несколько шагов вперед, и когда панели под моими ногами снова заскрипели, замерла. К моему ужасу, я застряла и стояла прямо у открытой двери, где мягкий тусклый свет изнутри давал мне возможность видеть все.
Я отвернулась, прежде чем успела что-нибудь разглядеть. Это было личное. Это было неправильно. Но девушка больше не издавала громких звуков, и если я пошевелюсь… черт, они услышат скрип прямо за дверью своей комнаты, и что они подумают, если увидят меня?
Подглядывающую Элли.
Тьфу.
Моя жизнь была бы кончена. Нельзя пережить такое унижение.
Я услышала новые движения, прикосновение тел, а затем звук тяжелого дыхания. Тот, что исходил не от женщины. Стоны были резкими и напряженными, смешанными с низким ворчанием.
Хит.
Мои щеки вспыхнули, а взгляд по собственной воле поднялся и устремился в комнату. Я почти не видела член, но видела Хита, совершенно голого, стоящего посреди спальни. Боже, парень был накаченный… и потный. Даже при тусклом освещении я могла видеть толстые вены, выступающие на его шее и руках. Он пристально смотрел на девушку сверху вниз, его руки крепко сжимали ее волосы, заставляя бицепсы невероятно выпячиваться. Я осмотрела его тело с головы до ног, задержавшись на прессе и путешествуя ниже, где я увидела ее голову, качающуюся взад и вперед.
Я сглотнула и снова отвела глаза в сторону. Я вся вспотела. Мое тело дрожало. Почему я не двигаюсь? Наверное, там было так шумно от их дыхания, что они меня не услышат.
И все же я была прикована к месту, и все, что хотела сделать, это снова посмотреть на него. Все было так странно.
Мои глаза снова вернулись к сцене, и на этот раз голова парня была обращена к потолку, а рот полуоткрыт. Было что-то невероятно запретное в том, чтобы видеть человека на вершине блаженства. Словно ты видишь уязвимую сторону, похожую на трещину в броне. Однако даже в этот момент Хит был абсолютно первобытным. Он снова посмотрел на свою гостью, но смотрел на нее не как на человека, а как на игрушку, которой пользовался. В его глазах не было ничего, кроме похоти.
В конце концов он оттолкнул ее и заставил подняться на ноги. Наконец-то я ее разглядела. Увидела гибкое тело, которому место в журналах. Боже, она была прекрасна. Он прижал ее к комоду и наклонил, прежде чем войти в нее снова.
Женские стоны возобновились, полностью опустошая девушку. Хит дергал подружку за волосы, сжимал ее бедра так сильно, что я была уверена, на них будут синяки. Это было так безлично. Я думаю, что видела порно с большим количеством эмоций, чем это.
Когда дрожь в моем теле заставила мои зубы застучать, я отвернулась и поспешила вернуться в свою комнату. К тому времени, как я прыгнула в постель и накрылась одеялом, мои ноги покалывало, и я чувствовала слабость. Я дрожала как сумасшедшая, мою грудь разрывало от того, что я подглядывала за ними.
Я никогда не делала ничего подобного!
Я даже не отвернулась, когда могла!
Что со мной было не так?!
Я чувствовала себя больной, зная, что эти образы навсегда выжжены во мне, и ненавидя так сильно то, как я возбудилась, видя удовольствие на лице
