и положено, сказала:
— Вы очень добры, учитель.
Ей лучезарно улыбнулись и кивнули. Я, грешным делом, подумала, что подружка сейчас в обморок грохнется от счастья. Так она протяжно вздохнула. Ой… Может уже по котлетке? А?
— Что с тем выбросом энергии? — вдруг повернул голову Кио к Таке, хозяйке домика и старшей из сестер.
«Ой, вот не касается это нас, вот совершенно! И к нам не имеет никакого отношения», — подумала я, принимая от Рен плоскую тарелочку с одной единственной котлеткой. Но учитывая, что сегодняшний рис уже был давно проглочен, и это было просто праздником.
— Мы тут ни при чём, учитель, — с едва заметной тревогой сказала Таке.
— Я уверен, что ни при чём, — равнодушно сказал Кио.
— Почему, учитель? — осмелилась поднять на него глаза Юри.
«Вот именно! Ну ты-то откуда это знаешь?», — мысленно возмутилась я и даже про темпуру ненадолго забыла.
Я ее не ела, я на нее любовалась, предвкушая и мысленно смакуя. Впрочем, девочки пока тоже ни разу не откусили лакомство, проявляя просто чудеса безразличия. А вот я проявляла чудеса выдержки.
— Выброс энергии был просто чудовищной силы. Его последствия должны быть очень серьезны. С помощью вот такого выброса можно было сразу перескочить на два-три уровня вперед и обзавестись сразу несколькими хвостами. Но я не увидел ни у одной из вас каких-либо изменений. Да и не способны вы на такое, — спокойно сказал Кио.
«А вот тут ты ошибаешься!», — все так же мысленно прошипела я и прикусила язык.
— Конечно, учитель, — с готовностью подтвердила Мей.
— Я не хотел бы задерживаться. Увидел все что хотел, — и Кио встал с кресла.
«Уже уходите? И даже чаю не попьете?», — вспомнился мне старый анекдот про нелюбимую свекровь. Но я просто ликовала: «Это и есть вся проверка? А разговору-то было, а страху!»
— Юри, проводи меня, — кивнул рыженькой лисичке Кио.
Юри встала, слегка поклонилась и пошла за учителем.
*Тэмпура категория блюд японской кухни из рыбы, морепродуктов и овощей, приготовленных в кляре и обжаренных во фритюре. Подается со специфическими соусами. представляет из себя кусочки морепродуктов или просто рыбы, обжаренные в кляре. Рецепт Тэмпуры привезли в Японию португальцы в 16-м веке, когда посетили Нагасаки период Эдо (1603–1868). Тэмпура обычно подаётся с гарниром из натёртой редьки Дайкон.
Слово темпура tempora от латинского — «времена» употреблялось португальскими миссионерами-иезуитами, в частности, для обозначения периода поста. Дано это название было благодаря особым дням поста и покаяния, которые назывались «четыре времени года». Это название объединяло по три дня в начале лета, осени, зимы и весны, в которые католики должны были соблюдать пост. Позднее слово tempora у португальских миссионеров было распространено и на другие постные дни. В такие дни можно было есть рыбу, овощи и морепродукты. Одним из способов их приготовления было обжаривание в кляре. От португальцев название блюда перешло к японцам и стало популярным.
Ониги́ри — блюдо японской кухни из пресного риса, слепленного в виде треугольника или шара. Обычно в онигири кладут начинку и заворачивают в лист сушёных водорослей нори. Начинка также может быть равномерно примешана в рис, а в качестве обёртки вместо нори иногда используются листья салата, омлет и даже ломтики ветчины. Вопреки распространенному мнению, онигири не являются видом суши. Онигири делаются из простого риса, в то время как для суши используется рис с уксусом, сахаром и солью. Онигири — это способ хранить и употреблять в пищу рис, а суши возникли как способ хранения рыбы.
В Японии онигири распространены и популярны настолько, что существуют специализированные магазины, которые продают только онигири. Название онигири происходит от глагола нигиру сжимать, что в точности отражает процесс их приготовления. Исторически онигири — это еда, которую крестьяне брали с собой в поле. Так как Япония долгое время была аграрной страной, онигири получили чрезвычайно широкое распространение.
Глава 3
Японская пословица: Лишняя вещь — лишняя забота
По прошествии лет
на тяготы бренного мира
я иначе взгляну —
ведь недаром дОроги сердцу
все печали, все горести жизни…
Нидзё
Нидзё — поэтесса XIII-го века, автор "Непрошенной повести", сочетающей качества лирического дневника и романа. После многих лет, проведенных при дворе, приняла постриг, в монашестве также продолжала литературные труды.
* * *
Едва Юри и Кио вышли за дверь, как я первым делом откусила хрустящую котлетку. Это оказалось креветка в сухарях. Не мешкая я протянула руку за следующей. Эта темпура была из морепродуктов, порубленных и обжаренных в сухарях.
— Вот же Юри счастливая, — протянула Рем мечтательно.
— Он в последнее время все время её выбирает. Это может насторожить Владыку. Учитель не должен иметь таких предпочтений, — поджав губы сказала огненно-красная Такэ.
«Это они о чем?», — отправляя в рот следующую темпуру подумала я.
— Владыке, я думаю, все равно. Пока у нас пятый хвост не появиться, Владыке мы не интересны, — пожала плечами спокойная Мэй.
— Так может быть поэтому Юри до сих пор и рыжая? Она что-то не стремиться пройти следующее посвящение. Да и это первое… Она ведь не искала возможности ускорить процесс. Никакого испытания не было, просто минуло пятьдесят лет, и она сама преобразилась, — вдруг задумчиво протянула Такэ.
— Ей пятьдесят? — изумилась я и даже о креветках забыла, правда почти тут же опомнилась и вернулась к еде.
Мои мечтательные подружки прибывали в розовых грёзах, и им было не до еды. А красная и синяя сестры тоже думали о чем-то о своем. Блюдо я опустошила в итоге одна. И сложила аккуратненько ручки, как будто это и не я вовсе.
— Нет, ей скоро сто пятьдесят будет. И она станет синей. Первое перерождение в пятьдесят лет, до следующего уже сто, — прибывая все в той же задумчивости ответила Мэй.
«Да что это они?», — но тэмпура закончилась, и я могла снова думать. — «Ой. Это они же с Кио к ней пошли? И явно не свитки читать. Вот почему остальные сидят задумчивые. Им тоже хочется, а не позвали? Это они делят одного мужика на восемнадцать сестер? А не многовато ему одному? Хотя нет, стоп. Их же трое девятихвостых лис? А Кио курирует только младших сестер. Нас четверо и еще шестнадцать разноцветных. Просто вряд ли белые девятихвостые лисички входят в этот их гарем. Вот же! Не хорошо спать с ученицами!», — вихрем пронеслось у меня в голове.
— Ты съела всё одна? — вдруг изумленно воскликнула Мэй.
Очень хотелось ответить ей: — «Да что там есть-то было?», но я только
