Неужели мне придется отказаться от плодов трехлетних усилий?
Не знаю сколько бы я ещё тянул с выбором, но в какой-то момент стало холодать, и я решился.
Момент стирания моего опыта я поймал как-то интуитивно и с перепугу туда каким-то образом влез.
В моем воображении та, кто брал плату за скинутые семь лет представлялась зубастой черной дырой, которой не терпелось откусить треть меня любимого. Моей памяти, моих эмоций, моего мироощущения.
Я же виделся себе эдаким облачком, состоящим из миллионов крохотных пузырьков, в каждом из которых хранились мои воспоминания.
Пасть жадно тянулась ко мне, и я неосознанно бросил в неё подготовкой к ЕГЭ.
Бессчётные часы, просиженные над пробниками, зубрежка правил русского языка, многочисленные диктанты и изложения.
Пасть довольно чавкнула и потянулась дальше.
Следом полетели знания тригонометрии и ни разу не пригодившиеся мне логарифмы.
Пасть, как бы я не надеялся, что она подавится матаном, шумно сглотнула и жадно поплыла ко мне.
Запаниковав, я швырнул в неё свои детские обиды, понял, что зря, но отыгрывать было поздно. Бросил детские комплексы, грубо вырвав их из поплывшего «облачка».
Хотел было отдать университетские годы, но в последний момент мысленно дал себе подзатыльник и оторвал от облачка третий класс. А следом и пятый.
И тут же понял, что это было плохой идеей.
Нельзя без урона для личности взять и вытащить год из памяти. Обязательно пропадут какие-то необходимые навыки, ценные воспоминания и полезные вещи, про которые я просто-напросто забыл.
А пасть была всё ближе…
Мне нужно было отдать ей ещё чуть-чуть, но я всё никак не мог сделать выбор…
Когда же она чуть было не откусила последние полгода, в течение которых я ежедневно ходил на айкидо, я и кинул в пасть первое попавшееся. И им оказались отношения с женским полом.
— Нееет! — мысленно завопил я, но было поздно.
Приятные воспоминания о долгих прогулках с Аней… Вечерние чаепития в Викиной общаге… Первый секс с Ксюшей, который случился на какой-то вписке…
Не сказать, чтобы я был ловеласом и бабником, но с десятого класса успел подружить с несколькими девчонками. А с Ксюшой очень даже, хе-хе, плотно.
И эти бесценные воспоминания сейчас вытекали из меня в ненасытную темную пасть.
Я с ненавистью смотрел перед собой, и чувствовал, как из вполне себе уверенного парня превращаюсь в сопливого пацана, который боится девчонок, как огня.
Но нет худа без добра, сожрав положенные 35 % моего жизненного опыта, пасть сыто рыгнула и растаяла на глазах.
Я же полетел вниз — прямиком в своё тело, которое неожиданно для меня кулем повалилось вниз — на хорошо утоптанную землю.
В последний момент я выставил перед собой руки, но они оказались непривычно короткими, и земля больно ударила меня в ладошки.
Ну а следующие пару минут я сидел на земле, дрожа от холода и неверяще рассматривая своё нагое тело.
Одно дело читать всякие уведомления и представлять себя в виртуальной игре, другое — действительно оказаться в теле тринадцатилетнего подростка…
Затем ко мне подошел хмурый мужик и протянул медальон на стальной цепочке.
Ну а дальше была мигрень, короткий инструктаж от Агапыча и тонкое одеяльце, в которое я закутался с головой. Кружка обжигающе горячего чая. Стопка постельного белья, вторая стопка с одеждой и крохотная каморка, в которой я провалялся несколько часов до подъема.
Сна не было ни в одном глазу. Мозг лихорадочно соображал, что делать дальше и каким образом я попал в другой мир. Ведь во снах мне обязательно нужен был накопитель…
Ну а потом пришел Агапыч и принялся громогласно стучать в дверцы каморок, объявляя таким нехитрым способом подъем.
Пришлось наскоро одеться, попутно полюбовавшись синим гимнастическим мундиром, с вышитым на рукаве гербом, да идти за Агапычем и остальными пацанами куда-то в соседнее крыло.
Длительное ожидание у дверей аудитории, последующая стычка с Громовым и его дружками, и мой первый урок в гимназии в этом мире.
Не знаю зачем я так детально вспоминал момент своего попадания в этот мир.
То ли последовал совету Демида Ивановича, то ли… захотел поделиться этим со стелой?
В общем, перед глазами пробежали последние сутки моей жизни. Единственное, о чем я не стал думать — были мои сны и…, можно так сказать, миссия.
Моя тайна, мой секрет. То, о чем знали только мои родители, то, из-за чего со мной перестали общаться одноклассники и учителя. То, что мои родные в шутку называли аурой одержимости.
Я мысленно помотал головой, не желая делиться сокровенным. Может быть позже, но не сейчас.
Камень, в который я вжимался последние пару минут, чуть заметно потеплел, после чего от него повеяло холодком.
«Провалил Калибровку, — подумалось мне, — надо было рассказать стеле свой секрет! Не видать мне даров, как своих ушей…»
Я уже было расстроился, но тут же нахмурился и разозлился.
А ну и плевать!
Не знаю, как объяснить, но в этот момент я поймал какое-то вселенское спокойствие. Главное, я жив и здоров. Сохранил большую часть своего опыта и ума.
В этом мире есть магия? А у меня есть интеллект человека, живущего в информационную эпоху!
У них каждый второй Воин? А у меня обширные теоретические познания и базовые навыки лучших боевых школ Земли! Зря я что ли тренировался как проклятый последние три года? К тому же я умею и люблю учиться.
Инженеры? Ха-ха, не смешите мои тапки! Я собрал свой первый комп в двенадцать лет! Да, пусть я не шарю в големах и паромобилях, но я знаю самое важное — концепцию развития всего этого технического прогресса!
Все эти мысли пронеслись в моей голове за какие-то доли секунды, и я мгновенно успокоился.
Да, пусть мне противостоят маги, фехтовальщики и дворяне, но они ещё мальчишки, в то время как я мужчина в самом расцвете сил! И даже если стела сейчас меня ничем не одарит, я всё равно справлюсь. Землю грызть буду, но справлюсь!
Что до всяких родов и дворянских семей, то у меня тоже есть семья.
Я вспомнил сильные руки отца и его чуть сутулые плечи бывшего дзюдоиста. Вспомнил дядю, который успешно руководил своим собственным бизнесом. Вспомнил деда, который всю жизнь проработал на заводе и держал пасеку. Вспомнил даже прадеда, который погиб на войне в сорок пятом. Дошел до Берлина и за несколько недель сгорел от заражения крови.
Что мне эти родовичи и аристократы! У меня есть своя семья и свой род!
Позже, когда я вспоминал процесс Калибровки, мне казалось, что я думал жутко пафосно. Но в тоже самое время, в тот момент так было правильно и… искренне, что ли?
