— Иван Данилович человек откровенный. Его сгубило вот это дело… — Участковый щелкнул себя по горлу. — Очень обильно спаивал гостей и сам с ними основательно спился. Может, Антон Игнатьевич, доставить на допрос Изольду Аксенову?..
— Пока рановато ее допрашивать. Сейчас надо как-то выяснить: кто из карауленцев знал, что Водорьяпов именно в эту ночь останется в Выселках?
— Лично мне об этом известно не было. Когда утром услышал про убийство на хуторе, сразу подумалось о Виталии Ложникове, потому что он постоянно там ночевал.
На улице резко взвизгнули автомобильные тормоза. Антон глянул в окно и увидел Сергея, торопливо выскочившего из «газика». Следом за председательской машиной к конторе подъехал оперативный УАЗ.
Глава 4После обеда оперативники вместе с председателем колхоза закрылись в его кабинете, чтобы подвести первые итоги. Собственно, итогов почти не было. К тому, что Антон Бирюков уже знал, следователь Лимакин добавил самую малость. При официальном допросе Виталий Ложников высказал предположение, будто бычков из загона никто не выпускал. Они вырвались оттуда сами, повалив ворота, которые до приезда опергруппы Ложников кое-как восстановил.
В кабинет заглянула секретарша:
— Извините, Сергей Игнатьевич, Кузьма Широнин спрашивает: понятые скоро понадобятся?
— Он снова супчик хлебать собрался?
Секретарша смущенно улыбнулась:
— Нет, говорит, Слабуха в обед подвыпил и опять в бухгалтерии с Анной Ивановной сцепился.
Сергей хлопнул ладонью по столу:
— Ну, Тимка-чекист! Скажи ему, Людочка, мол, председатель срочно зовет.
Через несколько секунд дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель всунулся небритый Слабуха:
— Вызывали?..
— Заходи, Тимофей Григорьич, садись, — с преувеличенным вниманием проговорил Сергей. Терпеливо подождав, пока старик медленно уселся на стул возле двери, спросил: — Ты где успел причаститься?
Слабуха, отвернувшись, кашлянул:
— Витя-афганец бутылку «Пшеничной» привез. Чего скрывать, за обедом дернул с расстройства пару стопок.
Антон Бирюков сосредоточился.
— Выходит, вы знали, что Ложников вчера за спиртным ездил? — быстро спросил он.
Слабуха недоуменно моргнул:
— Откуда?..
— Каким же образом бутылку ему заказали?
— Не заказывал я. Витя еще весной взаймы брал у меня, чтобы березовые почки для лекарства настоять. Сегодня ни свет ни заря возвратил долг и поскакал в Выселки… — Слабуха резко повернулся к Сергею. На его мутноватых глазах вдруг выступили слезы. — Прости, Игнатьич, опять я сорвался. Ну, хоть расстреляй!.. Как увижу Клепикову, сразу ненависть во мне закипает.
Сергей прищурился:
— Григорьич, прекрати старую песню! Зачем каждый раз пугаешь Анну Ивановну расстрелом?
— Ее не пугать, ее на самом деле надо к стенке ставить. Это ж воровка в крупных размерах. Ты человек грамотный, арифметику наизусть знаешь, считай сам… За незаконно построенный дворец, когда жареный петух клюнул, не моргнув глазом выложила колхозу пятьдесят тысяч наличными. Откуда у нее с «Луноходом» такие деньжищи, а?..
— Не забывай, что Клепикова более двадцати лет проработала главным бухгалтером, а ее «Луноход», как ты говоришь, четверть века бригадирствует. Знаешь, сколько они вдвоем за это время только премиальных получили, не считая зарплаты?..
Слабуха подался вперед:
— А куда, Игнатьич, мои премиальные подевались? В последний год перед пенсией я до соленого пота упирался в безнарядном звене. Весной Манаев сулил златые горы, а что осенью показал?..
— Ты бы еще из тридцатых годов пример вспомнил! Прошли, Тимофей Григорьевич, те времена. Ты вот что… шагай домой и ложись спать, пока участковый не отправил в районный вытрезвитель.
— По-твоему, я на ногах не держусь?
— На ногах ты всегда держишься, — Сергей подошел к Слабухе и, словно ребенка приподняв со стула, подвел его к двери: — Шагай, Григорьич, шагай… Иначе никогда больше не буду защищать перед участковым… — Выставив упирающегося старика за дверь, глянул на Антона. — Видишь, как деликатно приходится работать с людьми.
— Нам, не откладывая, надо осмотреть квартиру Водорьяпова, — не ввязываясь в отвлеченный разговор, сказал Антон.
Сергей удивленно вскинул брови:
— Обычная, как у меня, холостяцкая квартирка.
— Надо хотя бы документы посмотреть.
— С документами у Водорьяпова все в порядке. Хотите убедиться — пойдемте. Тут близко.
— Для осмотра нам депутат сельского Совета нужен.
— Я третий год депутатом. Не сгожусь?
— Сгодишься.
Минут через десять, прихватив с собой скучающего возле конторы Кузьму Широнина, оперативники в сопровождении Сергея подошли к кирпичному дому на двух хозяев. В заросшем травой дворе дремали разморенные июльской жарой куры. У ближнего от калитки крыльца участковый Ягодин разговаривал с моложавой женщиной в ситцевом домашнем платье и в тапочках на босу ногу. Это оказалась соседка Водорьяпова. По ее словам, Леонид Николаевич вчера рано утром уехал от дома на тракторе «Беларусь» и с той поры она его не видела. И вообще он дома почти не находился: то в поле работал, то в мехмастерской, то в колхозной конторе что-нибудь «пробивал».
Участковый поправил на голове форменную фуражку:
— Другие сельчане тоже видели Водорьяпова уезжавшим из Караульного на «Беларуси». С кем ни говорил, никто понятия не имеет, где и когда Водорьяпов ночует.
— Гости часто к соседу приезжали? — спросил женщину Антон.
— За три года, как рядом живем, ни разу никто не приезжал. Изольда Аксенова иногда к нему забегает.
Дверь водорьяповской квартиры оказалась на замке. Соседка подсказала, что Леонид Николаевич на всякий случай постоянно оставляет ключ в тайнике над притолокой. Оперуполномоченный Слава Голубев, приподнявшись на цыпочки, пошарил рукой в небольшом углублении и достал плоский бронзовый ключик от врезного английского замка. Глянув на Антона, спросил:
— Можно открывать?
Антон утвердительно кивнул. Вместо подвыпившего Слабухи пришлось в пару к понятому Кузьме Широнину пригласить соседку Водорьяпова.
Миновав застекленную пустую веранду, оперативники с понятыми вошли в квартиру. На кухне — небольшой холодильник, трехконфорная газовая плита и обеденный столик, наполовину заставленный чистой посудой. Четыре табуретки. В узкой спальне — деревянная кровать. Возле кровати — тумбочка, на ней — недельной давности газета «Сельская жизнь» со статьей об арендном подряде. В отличие от спальни другая комната была просторной. В ее переднем углу стоял на тонких ножках маленький телевизор. Напротив — обтянутый дерматином старенький диванчик. На одной из недавно побеленных стен висела самодельная полка с книгами. На другой канцелярскими кнопками был прикреплен календарь-вкладка из журнала «Здоровье» с цветной фотографией лыжника.
