Генри жадно уставился на содержимое контейнеров и улыбнулся.
— Конечно! Я сейчас подогрею, — сказал он, подходя к плите, и взял сковородку с маслом.
— Ты моё спасение! — я поставила открытые контейнеры рядом с плитой, а сама пошла к барному стулу и стала наблюдать, как Генри готовит.
— Точно, если подогревом еды займёшься ты, то от них останутся только угольки, и в нашу дверь постучатся пожарные. — Генри засмеялся, и умело уклонился от кухонного полотенца, которым я замахнулась на него.
— Это было только один раз! Один! — это произошло несколько лет назад, когда я сама хотела приготовить.
Мне было десять лет, и тогда я захотела сама приготовить макароны. Я только ненадолго поднялась в свою комнату, когда варились макароны, и не заметила, как вода из кастрюли выкипела. Макароны начали подгорать, и вспыхнуло пламя, полотенце, висящее рядом с плитой, мгновенно загорелось. За короткий промежуток времени небольшую часть кухни охватил огонь. Мои родители были в гостях у соседей, а Генри был у меня.
— Это был настоящий хаос, — прошептала я. Родители примчались вместе с соседями. Генри позвал их, потому что у нас на кухне не было огнетушителя. — Без тебя, пожалуй, наш дом сгорел бы, — робко сказала я.
— Ты не думаешь, что без пожарных? Они потушили кухню.
— Меня посадили под домашний арест на четыре недели. Это было ужасно. И я должна была каждые выходные звонить пожарным, чтобы они объясняли мне, как не подпалить случайно кухню ещё раз. — Я подперла голову руками и засмеялась. — Мама плакала, потому что волновалась за меня. — Воспоминания об этом немного расстроили меня, потому что до сих пор всё это стояло у меня перед глазами. Грустно улыбаясь, я подняла голову и посмотрела на Генри, который подошёл ко мне. Он несильно ударил меня в плечо.
— И именно поэтому я больше не спущу с тебя глаз. Кто знает, что ты подожжёшь в следующий раз. Я буду следить сегодня, когда мы будем зажигать свечи. — Он ухмыльнулся и снова мягко ударил меня.
— Хорошо, хорошо! — я засмеялась и ударила его в ответ, но сильнее, чем он меня. У Генри были мускулистые плечи, не как у качка, но всё же. Он никак не реагировал на то, что я бью его своей маленькой рукой. Замечал ли он это вообще? Я ударила его ещё раз.
— Эй, эй! Что такое? — возмутился он.
— Забей! Как будто ты это чувствуешь. — Я начала его щипать и, чтобы сделать это больнее, приподняла его майку. Мы смеялись, и мне стало не так грустно.
— Ай, это больно! Ау! Эй! — он пытался уклониться от моих ударов и щипков и внезапно схватил меня за запястья.
— Ты стала сильнее, — сказал Генри. Он держал меня осторожно, будто боялся, что я в любой момент могу вырваться, но я не хотела этого. У Генри снова был пронзительный взгляд, который выбивал меня из колеи. Это продолжалось уже несколько недель, и такие ситуации заставляли меня чувствовать себя неуютно. И теперь он снова так смотрел на меня. Уже второй раз за день.
"Не смотри так, будто ты что-то чувствуешь", — подумала я и осторожно освободилась от его хватки.
Я снова облокотилась на остров и продолжила наблюдать за тем, как Генри переворачивает стейк на сковороде и кладет картошку в горячее масло.
— Ты самая сильная девушка, которую я знаю. Другие всегда царапаются. Но ты всегда можешь меня одёрнуть, если что. — Генри игриво потёр плечи, и на какой-то момент я действительно поверила, что ему больно. — Это конечно не плохо. Но всё равно ты всего лишь девушка. Маленькая и слабая, которой нужен защитник. Того, кто будет драться за тебя. — Он говорил и одновременно махал лопаткой, будто бы был профессором на лекции.
— Эй! — я подняла ногу и легко толкнула его в бедро.
— Уах! — Генри театрально упал на пол и сделал вид, что ранен.
— Очень смешно! — я встала со стула. Теперь я возвышалась над ним. Забрав у Генри лопатку, я вскинула её в воздух, будто это был скипетр.
— Вот, что ты получил! Запрет работать на кухне! Сядь, я доделаю. — Я встала у плиты и перемешала картошку несколько раз, тем временем Генри поднялся с пола.
— Почему ты покраснел? — спросила я Генри, но он быстро направился к шкафу и достал две тарелки.
— Покраснел? Нет, это не так! — он отвернулся от меня и поставил тарелки на стол.
— Ты покрылся румянцем. Я сделала тебе больно? — моё сердце забилось быстрее. Я не хочу причинять ему боль!
— О, нет! — он ухмыльнулся и похлопал меня по плечу. — Такой день никогда не наступит. Просто жарко, — ответил он спокойным голосом и потянул меня за волосы.
— Ах! — закричала я, потому что именно сейчас я этого не ожидала. — Генри! — возмутилась я и попыталась поправить свою прическу. Он обежал вокруг островка. Генри смеялся надо мной. — Ну, погоди же! — я хотела побежать за ним, но вспомнила, что готовлю, поэтому вернулась к плите. — Какое счастье, что я должна готовить… — проворчала я, строя из себя оскорблённую. Я слышала, что Генри ещё смеётся. Спустя несколько минут он решился подойти ко мне.
— Если ты продолжишь поджаривать стейк, он станет жёстким. — Он подал мне две тарелки, на которые я выложила мясо и жареный картофель.
— Хорошо, хорошо. Что с салатом? Это так типично. Всегда есть только мясо, а здоровую пищу — никогда.
— Это исключительно только ради тебя, — покровительственно сказал Генри, ставя обе тарелки на стол, потом он снова вернулся к холодильнику и достал напитки. Я, в свою очередь, взяла салат и два стакана.
— Салат — здоровая пища. Там есть помидоры, огурцы и… — Генри взял к себе салатницу и выложил себе на тарелку немного салата.
— Хорошо, я повержен. — Он поднял обе руки вверх, по-видимому, сдаваясь, и даже на моих глазах попробовал салат.
— Замечательно. — Я с превосходством улыбнулась и съела.
Глава 3
Генри
Юли загрустила, когда мы заговорили о мини-пожаре. Я заметил, что она ненадолго замкнулась в себе, и хотел развеселить её. Подойдя к Юли, я легонько ударял её в плечо до тех пор, пока мы не начали браниться. Я любил эти маленькие забавы, происходящие между нами, когда она пыталась защитить себя и била меня своими нежными руками. В детстве мы были примерно равны по силе. Но из нас двоих Юли была быстрее. С громким криком она подбегала ко мне и толкала на землю, не думая о том, что мы могли испачкаться. Сейчас
