парня.
— За что, шеф?
— Ну, ты же его нашел и оставил в живых? А мог бы сразу пристрелить и не мучиться, так что сам виноват, — хохотнул здоровяк и вышел из комнаты, оставляя меня наедине с моей новой «сиделкой».
Глава 4
Мой новый знакомый оказался довольно-таки приветливым и разговорчивым парнем. Быстро отойдя от возмущения по поводу, с его точки зрения, несправедливого назначения, развил кипучую деятельность.
Первым делом поругавшись с кем-то по рации, он выскочил из помещения, чтобы вернуться спустя десять минут. Все это время я просидел на кровати, пытаясь проанализировать наш разговор с командиром Дейем.
То, что этот ушлый тип мне не поверил, было и так ясно. Не из благородных же побуждений он мне «няньку» предоставил. Надеется, что я разомлею и расскажу все тайны, которых и сам не знаю? Вряд ли.
Решил попробовать выбить из меня информацию силой? Возможно. По его внешнему виду не скажу, что он боится замарать руки. Пылающие глаза и проникновенный голос прекрасно давали понять, что человеческая жизнь, по крайней мере Медного, для него недорого стоит.
Да еще и этот доктор-маньяк. Ух, как он на меня смотрел…
— Вставай давай. Сколько сидеть-то можно? — произнес Кадм, крутя в руках рулон серой ткани с металлическим отливом.
— Если ты не заметил, то у меня как-бы проблемы с этим! — я ткнул в покалеченную ногу, которая была скрыта под толстыми слоями бинтов. Ли хорошо постарался, и она меня почти не беспокоила, но нормально ходить я смогу еще не скоро.
— А то я не в курсе. Наш самый лучший доктор, — громко произнес Кадм, а затем тихо добавил, — потому что единственный, мне все рассказал. Так что это тебе.
Он бросил ткань на кровать и выжидающе посмотрел на меня.
— Что? Я не знаю, что с этим делать, — взяв рулон в руки я ощутил, что первое впечатление было ошибочно. Материал был мягок и слегка подрагивал, соприкасаясь с открытыми участками кожи.
— Интересно, откуда ты такой взялся? Память отшибло? — спросил Кадм, но так и не дождавшись ответа, продолжил — Снимай бинты. Снимай, снимай, док разрешил, и клади «цигу» на ногу. Дальше она сама справится.
— «Цигу»?
— Ага, это ее сокращенное название. У научников такие длинные названия, что пока выговоришь, состаришься, — ни секунды не стоя на месте, он сновал туда-сюда, все больше и больше вызывая раздражение.
— А что она делает? — наклонившись и подогнув ногу, я начал медленно снимать повязку. С каждым снятым слоем, запах смеси лекарств и чего-то прокисшего становился все сильнее.
Наконец, полностью избавившись от бинтов, увидел, то, во что превратилась моя нога. Кожа от лодыжки до колена почернела и огрубела, став похожей на кору какого-то старого дерева. Мышцы, что были покалечены «обезьяной» и скафом выглядели еще хуже, и не в силах смотреть на это дальше, я накинул «цигу» на ногу.
Ткань, накрыв конечность почти до самого бедра, зашевелилась и начала растекаться по ноге, образуя своеобразный корсет вокруг нее. Ощущения были довольно специфичными, напоминая странную смесь уколов и щепотки. Не выдержав, улыбнулся.
— Ага, первый раз забавно, потом больше раздражает, чем веселит, — «нянька» стоял ко мне спиной, что-то вороша в шкафу, где лежала одежда. Как он умудрился увидеть мою улыбку, я так и не понял.
— Вот, — произнес он, достав штаны и вынув нож. Смерив меня взглядом, он полоснул оружием по одной из штанин, укорачивая ее. Положив их на стул, достал из шкафа куртку и нательное белье. Верхнюю одежду он оставил на месте, а нижнее кинул на кровать рядом со мной.
«Цига» закончила трансформироваться, и ее внешний слой стал приобретать твердость. Попробовал поскрести по ней ногтем, но тот скользил, словно по стеклу.
— А штанину зачем отрезал? Теперь буду ходить и сверкать на весь ангар, — спросил я у Кадма.
— За этим и отрезал. Чтобы видно тебя было далеко. Мало ли, вдруг заблудишься или сбежать решишь, — серьезным тоном произнес он, но потом, не выдержав, рассмеялся. — Шучу. «Цига» не любит препятствий между собой и окружающей средой. Так она быстрее залечит твои раны и выведет токсины из организма. Но к Ли тебе в любом случае придется наведываться, а то умрешь, пропустив дозу противоядия.
— Противоядия? — я замер, уже почти встав на ноги. — Это шутка такая?
— Какие уж тут шутки? Все на полном серьезе, –заметив, как в его взгляде мелькнул холодок, я сразу понял, что слишком рано расслабился.
— Да ты не бойся, это сделано, что бы ты глупостей не натворил, — Кадм вновь превратился в жизнерадостного парня. — Веди себя нормально и будешь жить.
— Постараюсь, — ответил ему я и попробовал встать. В первые секунды после того, как я ступил ногами на пол, меня повело из стороны в сторону, но переждав приступ головокружения, я смог сделать первые робкие шаги.
— Ну, вот и молодец! — похвалил меня Кадм. — А теперь давай, топай в душ, а то что-то пахнет от тебя с каждой минутой хуже и хуже.
— Так, может, это не от меня? — доковыляв до ванной комнаты, бросил я ему и, не дав ответить, закрыл дверь.
С трудом сняв грязную, пропахшую потом и кровью одежду, встал под горячие струи воды. Опершись лбом о пластиковую стену, чувствовал, как с каждой минутой становилось все легче.
Взяв мыло, найденное еще детьми до их ухода, начал приводить себя в порядок. Потратив на это приличное количество времени, услышал, как Кадм сквозь дверь угрожает вытащить меня силой, если сам не выйду.
Ответив, что если он не превратился пышногрудую девицу, то ему лучше сюда не соваться, я все же выбрался из кабинки. Встав перед раковиной с зеркалом, провел рукой по запотевшему стеклу и начал всматриваться в незнакомое лицо.
Худое, изможденное лицо с неровными клоками волос на голове, которые уже в пору заплетать в косички. Борода, которой у меня отродясь не было. В общем, это быт уже совершенно другой я.
— Виктор, пол я не сменил, слишком уж кардинальный способ решения проблемы, зато организовал нам обед. Но если ты не выйдешь, то сам его съем, — вновь раздался голос Кадма.
— Иду! — от одной фразы о еде в животе у меня заурчало, и я,
