состоянии.
— Как-то ты побледнела, все хорошо?
— Я никогда не ездила на таком. Так много железа и замкнутое пространство.
— Здесь нет ничего страшного, смотри видишь впереди состава необычную кабину? Там находится машинист, он управляет поездом, этот вагон называется головным. Мы будем ехать по рельсам. Это купе — здесь сидят люди. Нам есть всего шесть часов до другого города. Поезд оснащен современными технологиями позволяющими…
Я почти уже не слушала Калеба, а пыталась справиться с магией. Всегда когда меня накрывает паника, магия расценивает это как опасность. На кончиках пальцев вспыхивали маленькие искры. Тут же затухая они были невидимы людям, но мои ладони нагрелись и как будто искрились, а это причиняло дискомфорт.
Парень взял мою руку и мы пошли вдоль состава, Калеб не успокоился пока не рассказал мне про каждую деталь в поезде. Оборотню было все равно на то что мои руки в буквальном смысле были заряжены магией, он лишь сжимал мои ладони крепче.
— Если ты все еще боишься, мы можем поехать на машине. Боюсь самолет тебя напугает гораздо больше чем поезд.
— Самолет?
— Да. Это такая большая машина, люди садятся в нее и летят по воздуху.
Я уставилась на Калеба в ожидании, что он сейчас рассмеется. Но на его лице не было и намека на улыбку.
— Ты сейчас шутишь, на всякий случай уточнила я.
— Нет ни капли. Но позже, тебе нужно будет обязательно полететь на самолете. Это очень необычно.
— Нет уж, я согласна на поезд. Пойдем, пока он не уехал без нас.
И теперь уже я тащила Калеба за руку.
Недалеко от нашего состава расположился парень со странным предметом в руке — представлявшим собой корпус с длинным грифом. Я затормозила рассматривая незнакомца, он подмигнув мне, провел рукой по нитям закрепленным на инструменте и зазвучала музыка, а парень запел.
Ты в моих руках,
Я скажу тебе правду —
Лишь покажись
При свете дня.
Я говорю тебе,
Что я чувствую —
Собираясь причинить боль твоей душе,
Не нужно стрелять, чтобы убить.
Давай,
Давай,
Доверь это мне,
Я даю тебе возможность
На счет три
показать свою сущность
Или оставить все как есть.
Я говорю тебе —
Следи за своим языком,
Я знаю, во что ты играешь,
И кто ты такой.
— Что это? Он просто здесь поет? На вокзале? Но зачем? — я повернулась ошалело смотря на Калеба.
— Это уличный музыкант, их здесь много, если хочешь послушаем, есть еще время до отправления состава.
— Если можно, то я бы дослушала, — и дождавшись кивка Калеба я повернулась к музыканту.
Говорят, что нет ничего невозможного,
и для меня это действительно так.
Но, друзья, вы еще ничего не видели,
подождите, пока я закончу…
Потому что я плохой, я плохой,
Давай,
Плохой, плохой, действительно плохой
Ты знаешь, я плохой, я плохой,
Ты знаешь это
Я запоминала слова и подпевала, но тихонько, еле шевеля губами.
К моему удивлению, вокруг парня собралась толпа народа. Кто-то пританцовывал, кто-то подпевал.
Твои глаза лгут,
Я скажу тебе правду —
Так слушай,
Не затевай драку.
Говорят, что нет ничего невозможного,
и для меня это действительно так.
Но, друзья, вы еще ничего не видели,
подождите, пока я закончу…
Потому что я плохой, я плохой,
действительно плохой
Парень закончил песню и поклонился. Толпа хлопала в ладоши и свистела, подбадривая музыканта.
— Пойдем? — тихонько позвав меня Калеб указал на состав.
Когда мы поднялись по ступенькам и зашли в купе у меня пошли мурашки, но я тут же взяла себя в руки. Главное это не самолет. Вот люди сумасшедшие, сами садятся в какую то железяку и летят по воздуху. Еще и без магии!
— Калеб. Я повернулась к занявшему место рядом парню. Расскажи-ка, что здесь еще есть кроме школы, поезда и самолета.
Время в дороге пошло незаметно. Калеб говорил обо всем, рассказывал о своем детстве, школьных друзьях, предметах в университете, какие у людей есть традиции, рассказал как называются предметы, показывал на своем телефоне как они выглядят и как ими пользоваться. Какие существую профессии, какими таблетками лечат доктора, историю человеческого мира, выдающихся деятелей, полководцев, философов. Оборотень оказался настоящим кладезем информации. Наверное, ему стоило стать учителем, так легко и непринужденно он все доносил. Я немного путалась в именах, странах и языках. И подумав, мы решили говорить, что я приехала из другой страны и плохо говорю на местном языке. Таким образом, если я вдруг что-то напутаю будет выглядеть не так подозрительно.
В Сонгород мы прибыли к вечеру этого же дня. Взяв машину, о принципе работы которой Калеб мне заранее рассказал, мы поехали к оракулу.
— Ее зовут Варис. Она живет за городом и очень любит уединение. У нее есть поместье, обычно собрание старейшин проходит у нее в доме. Все собираются и решают накопившиеся проблемы.
— Разве оборотни не живут все вместе?
— Нет конечно, мир большой. Многие из нас разъехались по городам и странам.
— Оборотни очень любопытны, им все интересно. Особенно это касается уже тех оборотней, что родились в мире людей. Они не чувствуют себя Аркадийцами, для них родина — мир людей. И хотя, они так же скрывают свою сущность, они более открыты этому миру. Большинство оборотней родившихся здесь, даже не всегда школу заканчивали, сбивались в стаи и сбегали исследовать мир людей.
— Оборотни и раньше здесь часто бывали, — вспомнила я одни из рассказов миссис Лавин.
— Да, оборотням нравится свобода. Аркадия — мир где мы могли быть собой, но не смотря на ее обширные территории она
