стану. Иначе сама концепция сюрприза обрушится, и магия ожидания чуда развеется напрочь.
— Ну готовь-готовь, — улыбнулся я и снова хлебнул Лёхиного чайку. — Глянешь, как там обстановка?
— Один момент, Василий Иванович.
Кузьмич сорвался с места, вместе с биноклем взлетел на второй этаж и уже через несколько секунд вернулся.
— Никаких изменений, — отчитался камердинер. — Шторы задёрнуты, бутылка козьего молока всё так же стоит на пороге. Барышни спят.
— Ну и пусть себе спят.
На самом деле, примерно такой реакции я от них и ожидал. Это ведь у нас чуть ли не залпом случилась дорожная разборка с Кочетковыми, закрытие трещины и заваруха с Ивановыми-Нобелями. Девки трижды — или четырежды? — выжали себя досуха как физически, так и магически и теперь просто обязаны проспать целые сутки.
Ну а я…
Я тем временем на денёк могу вернуться к своему обычному, безальтушечному существованию, полному всевозможных кайфов и маленьких житейских радостей.
И первым делом, само собой, надо бы сходить помедитировать.
— Бросай бинокль, Кузьмич, — сказал я камердинеру. — Меси прикормку…
* * *
Ну да!
Помедитировать…
Рыбалка, как на мой взгляд, должна быть либо медитативной, либо никакой. А чтобы быть медитативной, она просто обязана быть комфортной. Вот и получилось так, что на берегу безымянного озера неподалёку от Удалёнки я создал себе все необходимые условия для безмятежного лова.
Сколотил из бруса небольшую деревянную набережную с крытой беседкой и помост на несколько метров вглубь озера вывел. Мангал, стульчики, скамеечки, все дела. Вон даже, небольшой такой сарайчик, а ля сельский туалет стоит, это у меня там сапборды хранятся и лодка надувная. Чтобы с собой туда-сюда не таскать.
Не…
Понятное дело, что сперва возникли проблемы.
К превеликому моему сожалению, в Подмосковье прибрежную зону не купить и не выслужить. Сколько-то там метров до воды — два, что ли? — присваивать никак нельзя. Не помню уже точно почему, но вот нельзя и всё тут. То ли зона общего пользования, то ли достояние народа Российской Империи, то ли с судоходством что-то связано, не суть…
Несмотря на все мои заслуги перед троном, личное знакомство с царём-батюшкой и титул «Столпа», никаких привилегий в этом вопросе нет. С одной стороны, приятно, конечно, что такая справедливость установлена, а с другой…
Ну и вот.
По первой, конечно же, повадились всякие прощелыги на мою делянку лазать. Мусор бросали, гадили всяко разно, слова нехорошие писали… сволоты, её же везде и завсегда хватает.
Я их раз поймал.
Второй поймал.
Третий поймал, гляжу, а сволота-то каждый раз разная попадается. Децентрализованная, короче говоря, сволота. И вот вообще никак друг с дружкой не связанная. То есть тут хоть калечь, хоть убивай, а не избавишься от неё, пока не переведутся на Руси все моральные уроды.
Спойлер: никогда.
Так вот. Тогда-то я и попросил Иринку, чтобы сверстала мне защитных артефактов. Простеньких, не боевых. Чтобы при подходе незваного гостя током подтряхивать начинало. Ну а если намёка не поймёт, то и глушило на часик-полтора.
С тех пор проблем не было.
Что до соседей, то с ними у нас уговор. Их я без проблем порыбачить пускаю или на лодочке покататься — не чужие всё-таки люди — а вот приезжие место теперь обходят стороной.
И тихо тут так.
И так спокойно.
Кузьмич потому со мной и навязывается каждый раз. Я пока рыбачу, он на самом деле медитирует. Сидит в лотосе, мычит утробно и чакры свои не то, что раскрывает, а прямо-таки настежь распахивает.
— Ну да ладно.
Погнали.
Разложился я, стало быть, на помосте. Собрал фидер три и девять длинной, за полчасика промаркерился, нашел перспективную точку на свале чуть дальше ракушняка и заклипсовался на дистанцию. В кормушку набил заранее сваренной Кузьмичом салапинской каши. Штук двадцать на точку закинул, поставил поводок сантиметров семьдесят, пучок мотыля и одного опарика на крюкан насадил. Поплевал на удачу на наживку и с очередной кормушкой посла на точку.
Если что, это я сейчас по-русски.
Ирка по подростковому возрасту одно время профессиональной геймершей стать хотела, так вот я её тоже не понимал нихрена, когда она мне о своих увлечениях рассказывала. Однако всё равно кивал и всячески поддерживал!
Ну да не об этом сейчас.
Сейчас о рыбалке.
Не прошло и минуты, как леска натянулась. Бланк удилища в дугу, фрикцион на катушке трещит как сумасшедший.
— Кузьмич! — заорал я, сбивая связь моего камердинера со Вселенной. — Готовь подсадок! У меня там самосвал какой-то на крюке!
Драться с пьяным быдлом на кулаках и не прибегать при этом к помощи магии — это одно. С чего я должен давать им поблажки?
Это я так сам до уровня быдла опускаюсь, трачу своё драгоценное время, и непонятно, что кому хочу доказать.
А вот с рыбой побороться без волшбы — это вообще другое. Это и спорт, и интерес. Ведь… Ну… Технически, я могу на середину озера выплыть, оглушить всех и вся за раз и багром натаскать того, кого хочу.
Так что на рыбалке Василий Иванович Скуфидонский вообще не маг.
А потому вываживал я эту заразу минут десять, не меньше. И насчёт самосвала оказался абсолютно прав — рыбина для наших широт вымахала с перебором огромная. Карп килограмм, не соврать, на двадцать. Кузьмичу с подсадком пришлось даже с помоста спрыгивать на берег и вытаскивать её волоком, потому как на прямых руках он эту хренатовину поднять просто-напросто не смог.
— Хорошо, — улыбнулся я и набрал полную грудь свежего воздуха Удалёнки.
На небо набежали белые перистые облачка, над лесом кружила и истошно клекотала какая-то хищная птица, а где-то в кустах неподалёку происходила возня Кузьмича с карпом. Хотя… уже даже не возня. Уже настоящая потасовка; Кузьмич вовсю на кулачный бой перешёл.
Впервые за несколько дней мне было спокойно и хорошо.
А впереди ведь ещё баня. И Анфиса. И я бы, по правде говоря, не прочь их совместить…
* * *
Как и полагается в приличном обществе, на порог к баронессе Юдиной я заявился с букетом ромашек, коробкой конфет и каменной эрекцией. Постучал в дверь. Встал в героическую позу. Как только замок начал проворачиваться крикнул:
— Ваше Благородие, к вам пожаловал Столп Империи!
Дверь открылась и тут:
— О! — я аж не смог скрыть удивление.
На пороге стояла Анфиса. Всё те же груди, всё та же милая хищная моська, всё тот же
