до конца своих дней.
— Сейчас будет ещё лучше. — смеётся, наваливаясь на меня сверху. — В такой позе ты точно не отвертишься.
Он врывается в мои бёдра жестко, одним движением, сантиметр за сантиметром я чувствую, как его член заполняет меня, растягивает стенки изнутри. Я, по правде сказать, уже и забыла, что такое настоящий секс. Вот такой: животный, всепоглощающий, местами грубый.
Языком он водит по моим соскам, заставляя их возбуждаться и призывно торчать. Наши стоны — его и мои — теперь уже единая мелодия.
Возможно ближе к ночи я снова вылью на него бутылку воды, а он скажет что-нибудь пошлое и едкое, но после отпуска мы никогда больше не увидимся. Так почему бы не взять от него все?
— Это было шикарно. — хриплым голосом абсолютно честно заверила я. — Да, довольно неплохо. — с притворно кислой миной согласился Макс.
— Какой же ты все-таки противный. — лениво выводя узоры пальцем на его груди, вздохнула я.
— Я есть хочу. — проигнорировав мое возмущение, пожаловался в ответ.
— Давай закажем, мне так лень идти куда-то. — поцеловала колючую щеку. Если этот вечер закончится также, как начался — смело называйте меня самым счастливым человеком.
Глава 6
Полуобнажённая, на небрежно заправленной постели, я сидела напротив Макса и, выпивая очередной бокал вина, с внутренним протестом выслушивала его пьяные бредни:
— Вас, женщин, хлебом не корми — дай рыбку побогаче! — пресно усмехнулся он, отправив в рот кусочек свиного шашлыка.
— Откуда такие умозаключения, если не секрет? — стараясь сдерживаться, вопросительно подняла бровь я. Клянусь, еще немного, и я начну ему в подробностях рассказывать, что все мужики — сволочи!
— Всем нужны деньги: ей, им, тебе. Вам плевать на чувства человека — стоит только помахать толстым кошельком перед носом — сразу прыгнете в чужую койку.
— Ты в край обнаглел! — не выдержала я, от возмущения выхватывая из рук Макса тарелку с едой. — Тебя кинули, да? — наклонилась ближе, тщетно пытаясь найти ответ на свой вопрос в раздраженном взгляде карих глаз. — Она променяла тебя на другого? — продолжила копать. — Поэтому сейчас ты так отрываешься! — ехидно протянула. Дошло наконец-то!
— Имею право! — жесткий оскал исказил правильные черты лица. — А эта сука не имела! — рявкнул.
— Вы долго были вместе? — в попытке сгладить острые углы уже тише спросила я.
— Мы были женаты пять лет, до этого еще полтора встречались. — с лютой ненавистью выдавил из себя Макс. Потом еще немного подумав, он добавил, — у нас дочка растет — Ариша. Правда этой твари она никогда не нужна была: Лена с самого начала хотела сделать аборт, даже ценой своего здоровья — врачи сказали, что потом она уже вряд ли сможет забеременеть.
Чем больше Макс раскрывался, тем более смешанные чувства я испытывала и тем больше вопросов у меня появлялось. С одной стороны, измена, по всей видимости, любимой жены — априори негативный поступок. С другой, мы живем в двадцать первом веке, и только женщина имеет право решать, рожать ей или нет. Только женщина имеет право распоряжаться своим организмом и здоровьем. Мне не понять нелюбовь к собственному ребенку, но я допускаю подобное в ситуации, когда все решили за тебя. Как бы то ни было, чужая семья — потемки, и меня это никак не касается.
Тем временем Макс продолжал:
— Думал, мы будем жить долго и счастливо; убедил идиотку не ложиться под нож, оставить ребенка, думал, что материнский инстинкт возьмет свое, и она изменит свое мнение! Однако время шло, а Аришку Лена так и не полюбила: я на работе, а в доме вместо жены и матери — постоянные няни.
Макс допил вино и вытащил из бара бутылку коньяка. М-да, чувствую, одной бутылкой мы сегодня не отделаемся.
— Угрожал, заставлял проводить время с дочерью — понимал, что малышка нуждается в матери больше всех на свете. Все впустую! — он опрокинул очередную рюмку и закрыл лицо ладонями.
— Дай мне тоже. — я потянулась к бутылке. Не хотелось грузить голову проблемами на трезвую голову.
Огненная жидкость обожгла горло, и Макс заботливо протянул мне маленький бутерброд.
— Спасибо. — слегка поморщившись, поблагодарила его. — Продолжай. — кивнула.
— Через три недели мы все вместе должны были ехать в Черногорию. Дочь еще с зимы хотела на море, поэтому я заранее оплатил путевки. — с горечью бросил сосед.
Образ развратного и необязательного мужчины стал потихоньку трансформироваться в образ заботливого отца. Как давно это произошло? Кажется, его рана еще слишком свежа…
— Пять дней назад я застал ее в нашей же квартире, трахающуюся с каким-то мажористым мальчиком. — процедил Макс, и по его побелевшим кулакам я догадалась, что, если бы этот парень был тут — его бы не было в живых. — Арину отправил погостить к маме, а сам сюда «вдохнуть воздуха свободы». — пафосным тоном завершил свою исповедь.
— Я могу что-то сделать для тебя? — кажется, именно из-за развала семьи первый раз я увидела Макса пьяным, и именно поэтому сейчас он в отеле Сочи с малознакомой женщиной — со мной, а не дома — с близкими людьми.
— Конечно можешь. — с сильно узнаваемым блеском в глазах хмыкнул он. — Сядь ко мне.
— Так? — алкоголь порядком вдарил в голову, поэтому я без стеснения забралась на его колени.
— Можно и так. — лукаво прошептал Макс. — Какой сюрприз! — он перевел взгляд на прикроватную тумбу и заметил на ней мою неразлучную подругу — повязку для сна. — Ань, надевай. — довольно потер ладони.
— Что-то я не уверена. — с сомнением оглядела розовый шелк.
— Полная раскрепощенность. Мы договаривались. — напомнили мне, надевая резинку на голову.
Макс помог мне снять топ, и вот я снова осталась обнаженной. «Зачем я все это затеяла?» — мелькнуло в голове, пока я вслушивалась в звуки звенящего стекла в номере. «Наверное, он убирает бокалы» — нашла себе ответ.
Хлопнула какая-то дверца, и я вздрогнула.
— Все в порядке. — совсем рядом прогнулся матрас, и мужская тяжелая рука легла на мои ребра.
— Очень волнительно. — слегка сконфуженно пробормотала я.
— Обхвати руками бортики. — раздалось безапелляционное, а в следующее мгновение ареолу обожгло сильным холодом.
— Лед? — взвизгнула я, но вместо ответа Макс дал мне самолично в этом убедиться. Обжигающий кубик прошелся по приоткрытым губам, и струйка воды потекла по шее.
Протяжный стон сам по себе вырвался из легких, стоило горячему языку притронуться к коже и сделать контраст температур еще более ощутимым. Вниз по шее, ледяная дорожка пролегла между грудей, спустилась ниже, обвела пупок и коснулась половых губ.
— Холодно. — с улыбкой выдохнула я.
— Правда? — от жаркого дразнящего шепота
