и рассудительно:
— сотрясение мозга, не говоря уже об ушибах и гематомах по всему телу. Лечение не закончится даже после выписки. Тебе понадобится реабилитация, которая займет не меньше полугода. А еще пластика лица, и док сказал, одной операцией тут не обойтись. Твоя страховка все это не покроет. Что ты собираешься делать, ты ведь даже не сможешь вернуться на работу?
Он коснулся ее плеча и мягко произнес: «Детка, просто позволь мне помочь тебе, вместе мы со всем справимся!»
Лицо Меган ожесточилось и Даг понял, что движется в неверном направлении.
— Даг, кем ты себя возомнил, моим мужем? Мы были вместе всего четыре месяца, прекрасных четыре месяца и спасибо тебе за них, но теперь все. Завтра ко мне приедет сестра. Она будет за мной ухаживать, пока мне не станет лучше, и как только меня выпишут, я уеду с ней в Даллас… Мы больше не увидимся.
Даг осторожно взял Мегги за руку. Ему показалось, что ее кисть как будто стала меньше. Она безжизненно покоилась в его руке, словно раненая птица — Меган не пыталась ее отнять, но и не отвечала на его пожатие.
— Мегги, я ничего не понимаю… Ты больше меня не любишь?
Меган снова отвернулась к окну и тихо произнесла:
— Люблю — ее пальцы на мгновение сжали его ладонь, после чего она высвободила руку.
— Так в чем же дело? Ты не сердишься на меня, ты меня любишь, но ты больше не хочешь меня видеть? — ноздри Дага раздувались в такт участившегося дыхания. Он знал, что не имеет права злиться на Меган и все-таки злился. Сейчас он почти ее ненавидел. Зачем она так поступает с ним? В глубине души он знал ответ на этот вопрос. Даг не стал поднимать эту тему, но доктор Пайк, судя по всему, уже успел обсудить с Меган перспективы выздоровления. По его мнению, с большой долей вероятности, ей грозила инвалидность.
Конечно, именно эти новости и привели ее к мыслям о разрыве. Меган вбила себе в голову, что Даг останется с ней из чувства долга или из жалости. Что он будет вынужден ухаживать за ней в течении всей реабилитации, а в итоге еще окажется с инвалидом на руках. Она не хотела обременять Дага и думала, что поступает так ради его же блага. Вот только для него все обстояло иначе. Даг не успел сделать Мегги предложение, ведь они провели вместе совсем немного времени, но едва ли не с первого их свидания, он знал, что однажды женится на этой женщине. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Даг по настоящему любил Мегги, и конечно, она никак не могла стать для него обузой. Вот только как ее в этом убедить? В последующие годы Даг будет раз за разом прокручивать в памяти этот разговор, пытаясь подобрать слова, которых не сумел найти в тот день.
Теперь же Дага охватил какой-то беспомощный гнев. Все его доводы отлетали как от брони, Меган оставалась непреклонной.
В конце концов, в пылу обиды, она выпалила сквозь слезы:
— Как ты не понимаешь, дело не в том, что я не хочу тебя видеть, я не хочу, чтобы ты видел меня!
— А чего я хочу, тебя не волнует?
Меган отвела взгляд и тихо проговорила:
— Мы были вместе совсем недолго, скоро ты меня забудешь!
— Может быть, для тебя это и просто, — угрюмо произнес Даг, — но я точно не смогу.
— Сейчас ты меня ненавидишь, но придет день и ты поймешь, что это было правильное решение.
Даг предпринял еще несколько попыток ее образумить, но успеха они не возымели. Меган переутомилась, по всему было видно, как тяжело в ее состоянии дался ей этот разговор. Голос был еле слышен, губы дрожали, лицо стало белым, почти как простыни, на которых она лежала.
— Даг, прошу тебя, не усложняй! Мне и так больно, неужели ты не понимаешь?
В конце концов Даг уступил, просто потому, что больше не хотел ее мучить. Он решил, что завтра попробует поговорить с ней еще раз, но Меган не дала такой возможности. Она сдержала обещание и на следующий день медсестра не пустила Дага в палату. Он хорошо помнил то утро, помнил, как кричал на ни в чем неповинный персонал, и как уже выйдя на парковку, обнаружил, что все еще сжимает в руках букет маргариток, любимых цветов Мегги. В бешенстве он ударил им по капоту своего автомобиля. В воздухе взвилась вереница белых и розовых лепестков. Даг сел в машину и, с силой хлопнув дверью, уехал прочь от больницы.
Первое время он еще тешил себя надеждой, что Меган передумает, но этого так и не произошло. Она не отвечала на его звонки и сообщения, а сразу после выписки уехала с сестрой в Техас, как и обещала.
И вот теперь, по прошествии двух лет, когда он наконец перестал думать о ней едва ли каждый день своей бестолковой жизни, Мегги зачем-то вернулась. Что ей было нужно? Попытается ли она с ним связаться? Как бы там ни было, для него все в прошлом. Он больше ничего не хотел знать об этой женщине… Однако, едва лишь Сэм произнес ее имя, как память вновь принялась прокручивать перед ним обрывки воспоминай, как заезженную кинопленку. И хотя Даг видел это кино уже сотни раз, оно все еще завораживало с прежней силой. В памяти всплывали какие-то мелочи, казалось бы, не имеющие никакого значения, например, как уходя на работу, он целовал Мегги, еще спящую, в уголок рта, и она улыбалась сквозь сон. Вспоминал тепло ее тела в своих объятиях, нежность бархатистой кожи. Как мило она щурилась от удовольствия, пригубив свой утренний кофе, совсем как кошка, которую почесали за ушком.
***
Даг сидел на краешке дивана в просторной белой гостиной и пил кофе из изящной фарфоровой чашки. Он не мог отделаться от ощущения, что случайно забрел на кукольное чаепитие — собственные пальцы казались ему слишком большими для тонкой фарфоровой ручки. Взгляд его рассеянно блуждал по стенам, увешанным картинами, преимущественно пейзажами, хотя в центре комнаты над мраморным каминным порталом имелся один портрет — на нем была изображена красивая женщина с рыжими волосами и холодным взглядом, одетая в зеленое атласное платье. Какое-то время он разглядывал портрет, затем его внимание привлекли большие напольные часы с маятником в противоположном углу комнаты, по-видимому антикварные. Фигурные стрелки на циферблате указывали, что уже без десяти одиннадцать. Значит, он
