звезды кроме меня никто не смотрел. Пахло дымом — топилась баня, жарились шашлыки. Мяса я днем переел, на неделю вперед сожрал. Люди суетятся, коих слишком много для одной семьи. Супруга Андрея трезвая и потому — скучная. Анны я нигде не видел. Обошел огромные хоромы, заглянул в беседку, в которой шашлыки жарили.
— А где Анна? — спросил я Андрея.
— Она недоступна. Не дозвонился. А в город за ней ехать некому и некогда.
— Мне есть когда, — серьёзно сказал я. — Я съезжу.
— Что?
— Ключи давай от машины.
Я не планировал возвращаться. Я не знал, поеду ли к Анне, хотя видеть ее хотелось до зубовного скрежета. Я просто не мог здесь находиться. Я поехал в город. Заблудиться здесь было невозможно — дорога одна, кругом сугробы и грязь. В городе мне помог навигатор и только забивая адрес я понял, что все же еду к Анне.
Дверь подъезда была распахнута и поднялся я без проблем. Позвонил в дверь, понимая, что ее дома может не быть или она просто не захочет меня видеть. Она открыла.
Домашняя такая. В халате белом пушистом, волосы в косу заплетены. Из комнаты позади выглядывает тот самый кот — крупный, мордатый, белого с серыми пятнами окраса.
— Мне Андрей адрес дал, — зачем-то сказал я.
— Понятно, — отозвалась она.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Кот, не дождавшись динамики уселся на задницу, вытянул лапу и принялся ее вылизывать. И я сказал слова, единственно верные в тот момент.
— Я завтра улетаю.
Я улетаю завтра и эта ночь — единственная оставшаяся. Ее нельзя было потерять впустую.
— Заходи, — ответила Анна, словно приняв сложное решение.
Глава 9. Анна
Я знала только одну любовь и она не принесла мне ничего хорошего. Стоило ли надеяться на то, что с тех пор я стала взрослее и мудрее? Не знаю. Не знала я и того, что принесет мне эта новая любовь — горькая, безответная. Но знала одно — уйдет сейчас, я пожалею. Лучше буду жалеть, что впустила его этой ночью в свою жизнь и постель. И вообще, я справлюсь. Я же сильная…
— Заходи, — сказала я.
Он пах дымом и степью, с детства знакомые запахи, максимально ему неподходящие и все равно севшие, как родные. Как парфюм, который так долго искал и наконец нашёл именно свой, идеальный. Марат снял пальто и обувь. Я стояла рядом босая и смотрела, как он раздевается, и большой этот мужчина выглядел таким инородным в моей квартире.
— На задвижку закрой… — Вспомнила про Андрея, на свою голову. Вполне может примчаться, проверить не в моей ли постели ночевал москвич. — От тебя дымом пахнет.
— На даче твоего босса жарят шашлыки.
— А ты уехал?
— А я уехал.
— Обидится…
Я потерла виски. Прошла в комнату. Люкс, предчувствуя мою будущую фатальную ошибку удалился на кухню распушив хвост трубой. Ничего, это моя ошибка и я сама несу за нее ответственность сама. Мимо Марата кот прошел спокойно, даже задел хвостом мимоходом, и жест этот выглядел до смешного по хозяйски. Значит, Марат хороший человек. Хороший, просто не мой. Люкс чувствует людей. Вот Андрея боится…черт, опять Андрей в голове!
Марат смотрел на меня внимательно, чуть склонив голову, видимо скачущие мысли по мне читались, и сонм сомнений, и страхи.
— Все хорошо? — спросил он.
Почему-то я была уверена, что он не будет давить. Что отдает отчет своим действиям. Что не будет манипуляций, угроз, шантажа. Если я скажу нет, он уйдет, несмотря на то, что хочет меня, его желание я все эти дни читала в каждом его прикосновении и взгляде.
— Заставь меня не думать, — пожалуйста.
Он шагнул ко мне. Потянул за пояс халата, а затем сбросил его с плеч. Под ним — футболка. Если бы я знала, что меня ждет я бы подготовилась. Но именно так все кажется максимально верным, так и должно происходить. Марат подхватил меня на руки и понес на кровать. И он прекрасно справился со своей миссией — когда его щетина колола мне щеки, я не думала о том, что завтра Андрей все поймёт по моему лицу и устроит сцену. Когда он целовал мои плечи и шею так жадно, что наверняка оставлял следы, не единой мысли не закралось мне в голову.
Я не думала ни о чем и это было прекрасно. Обнимала его мощную спину, принимала на себя вес его тела, который вовсе не грозил меня раздавить, царапала и кусала кожу, оставляя на нём следы, подобные тем, что он оставил на мне. Принимала его в себе, задыхаясь от правильности происходящего и яростного огня внутри. Стоило хранить целибат три года, ради этого — стоило.
После произошедшего мы лежали на кровати тяжело дыша, словно рыбы выброшенные на берег. Совершенно нагие, кожа покрыта испариной, в окна барабанит мокрый снег с дождем вперемешку, а с подоконника осуждающе смотрит Люкс.
— По моему я ему не нравлюсь, — сказал Марат.
— Брось. Он просто кастрирован и завидует.
— Несчастное создание обреченное на вечные муки. Пошли в душ? Я весь дом пропах.
В душ мы пошли вместе. Точнее — в ванную. Марат, такой серьезный огромный мужик плюхнул в воду пены и залез своей вытеснив половину пенной шапки на пол своим массивным телом. Мне места хватило с краешку. Люкс последовал за нами и снова наблюдал усевшись на крышку унитаза.
— А я когда тебя увидела, подумала ты раздавишь меня своим телом, — отмахнулась от взлетевшего клока пены я.
— Значит думала все же про секс со мной?
— Думала, — призналась я.
Марат улыбнулся с горделивостью альфа-самца. А затем подхватил меня на руки, мокрую, всю в пене и понес в комнату.
— До утра чертовски мало времени и не хотелось бы тратить его впустую.
Под утро он уснул. Из коридора падал свет и его мне вполне хватало, чтобы любоваться спящим мужчиной. Я его трогала. Мне так хотелось его запомнить? Я скользила пальцем по скулам, по шее, на которой ритмично билась вена, по ключицам, по выраженным мышцам рук, плоскому животу, полоске волос сбегающей от пупка ниже. Мне хотелось потрогать его полностью, и одновременно с этим я понимала — так я показываю свою слабость. Нужно быть сильной.
