Дима узнал, это был его брат, его мелкий братишка. В этот момент рухнул его мир. Боль и ярость парализовали, и он не мог пошевелиться, только смотрел и понимал, что это полностью его вина. Он не смог, не уберег, не спас, а теперь поздно, слишком поздно…
– Прости сынок… Это очень тяжело, я уже видел и знал, что это он. Но по правилам, близкий родственник должен подтвердить.
Слова полицейского вывели его из состояния ступора.
– Как? Кто?
– Пойдём, – майор мягко приобнял его за плечи и попытался вывести на свежий воздух, но Дима скинул его руку и со злостью опять спросил.
– Я хочу знать всё, сейчас. Кто и когда это сделал?
– Всё, что мы знаем на данный момент, я тебе расскажу, но не здесь. Пошли.
Дима в последний раз бросил взгляд на бледное лицо брата, провёл рукой по его светлым волосам и быстро вышел вслед за майором. Теперь ему надо знать всё, а самое главное, кто это сделал, кто убил его брата.
Он вышел на улицу и зажмурился, яркое солнце ударило по глазам и по нервам, мелкая дрожь пробежала по телу, а сердце сковал ужас от осознания, что он больше никогда не увидит братишку, не обнимет и не даст оплеухи.
Он почувствовал, как паническая атака начинает сгибать пополам, как боль жгутом скручивает внутренности, а сердце с бешеной скоростью начинает бить в грудную клетку, причиняя ещё большую боль, отдаваясь шумом в ушах. Такое с ним было впервые.
Майор Шустров протянул пачку сигарет, и Дима смог только со второй попытки взять дрожащими пальцами сигарету.
– Виталий Анатольевич…
Майор Шустров кивнул и стал рассказывать.
– Больше трех часов назад на пост дежурному поступил звонок, звонил испуганный дед из аула… Он кое-как на ломаном русском смог сообщить, что наткнулся на тела двух сильно обожженных мужчин, – Шустров затянулся и, посмотрев по сторонам, продолжил. – Меня там не было… Но по фото… Чёрт, такого я не видел за все годы службы…
– Что?
Чувство потери, горечи и злости добавляли сил, не давали утонуть в раздирающей сердце боли.
– Их сожгли. Сука, это же надо таким способом расправиться с мальчишками.
Майор посмотрел на парня, отметил его бледность и то, как горели глаза.
– На каждом были надеты покрышки… Второй паренёк ещё больше обгорел, почти весь.
Сынок, мы найдём тех, кто это сделал.
– Я сам найду.
– Не горячись. Доверь всё нам. Мне. Я лично займусь этим.
Дима тряхнул головой, давая понять старому другу семьи, что ему этого мало и с болью в глазах уверенно спросил.
– Где это случилось?
А уже через десять минут он и Мишаня гнали через Агойский перевал, не сбавляя скорости, обгоняя и умело входя в каждый поворот. Друг молчал, он просто не знал, что говорят в таких случаях, но прекрасно понимал состояние Димы.
– Димон, мы землю будем грызть, но найдём…
***
– Эй лейтёха, решил испортить госспорт инвентарь?
Капитан Куварин стоял, лениво облокотившись на опору туника и смотрел как Князев себя насилует.
– Выговор захотел?
– За что? – Дима спрыгнул, посмотрел на свои ладони и громко выругался, что забыл надеть перчатки.
– Какого мамонта ты себя насилуешь в такую жару?
– А тебе скучно и ты, как влюбленная девчонка, решил за мной подсмотреть?
– Ха, мечтай малыш. Тебя комчасти к себе вызывает.
– С чего такая честь?
– Да я почем знаю, может его тараканы трезвые сегодня и хотят кого-то принести в жертву, – Илья ухмыльнулся и, хлопнув по голой спине друга, подмигнул. – Расслабься, шучу. Я только от него и владею достоверной информацией, что наш грозный вояка разговаривал со своей женой и сейчас довольный как пятидесятилетний котяра. Пошли, провожу в штаб, чтобы не сбежал.
– Вот как! А я думал, что ещё есть какие-то новости, давай колись. Вижу, что тебя прям распирает.
Капитан лишь махнул головой, мол, ещё чего. Дима надел майку, натянул кепку и пошёл следом за капитаном.
– Говоришь, в хорошем настроении? – переспросил Князев, ровняясь с другом по службе.
– Должен быть, даже его штабист улыбается. Потом расскажешь, что он хочет от тебя.
– Где будешь?
Илья посмотрел на часы, на небо, а потом ответил.
– Думаю, через полчаса согнать своих на машины, а то с этим пеклом совсем расслабились.
– И наши БМПшки заодно помойте.
– Много чести, можем только уматерить, – Илья махнул рукой и пошёл быстрым шагом к казарме, в которой располагался его взвод.
Штаб представлял собой довольно большое одноэтажное здание, в одном крыле располагались кабинеты замначальника снабжения, зама по технике и начальника связи, а также один большой кабинет со связистами. В другом крыле – писари и кабинет самого полковника Егорова.
Пройдя мимо дежурного возле знамени полка и вернув ему честь, Князев зашел в приёмную и кивнул штабисту, тот молча показал головой на приоткрытую деревянную дверь кабинета полковника.
– Товарищ полковник, лейтенант Князев по вашему приказу, прибыл.
– Проходи, лейтенант, – полковник на автомате махнул рукой, не отрываясь от дела.
В кабинете было довольно душно, а окна были распахнуты настежь. «Почему не включит кондиционер?»
Егоров сидел в своём большом кресле, курил и, хмурясь, просматривал документы. За его спиной висел портрет президента и министра обороны. Дима кинул взгляд на лидеров страны и снова посмотрел на полковника, когда тот заговорил.
– Садись Князев, есть дело.
Он потушил сигарету в довольно полной пепельнице, отложил бумагу и в упор посмотрел на лейтенанта Князева.
– Как твой взвод?
Дима уже хотел ответить, но полковник поднял руку, знаком его останавливая.
– Отбой. Хотел издалека зайти… Хм… Так вот, через неделю к нам в гости едет Васильев. Знаешь такого?
– Генерал-полковник по ЮФО.
Егоров довольно улыбнулся и кивнул.
– Будут розданы специальные приказы командирам подразделений подготовиться к встрече, но об этом завтра, на построении.
Егоров вытащил новую сигарету и закурил. Дима терпеливо ждал, зная, что сейчас будет важное для него.
– У нас в части есть взвод кинологов…
Дима выгнул брови, впервые услышав о таком взводе.
– Удивлён? Да, есть, но на бумаге. Не важно. Важно вот что. Завтра прибывают из Ростова пара кинологов со своими питомцами, пришлось потянуть за ниточки, чтобы не облажаться. Сегодня подпишу приказ, они будут приписаны к твоему взводу.
