Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
даже перестала дышать. Внутри у нее нарастало смятение вкупе с непреодолимым желанием броситься наутек.
— Привет! — тем не менее сказала она и остановилась. — Что-нибудь слышно о нашем гризли?
Его мускулистые руки крепко держались за перила полицейского участка, его глаза тут же впились в нее. Поза была властной, почти агрессивной. Казалось, что-то изменилось в нем с тех пор, как она встретила его на взлетно-посадочной полосе.
Она прищурилась, глядя на него. Как назло, свет вечернего неба бил ей в глаза.
— Так как же гризли? — спросила она.
— Я слышал, он отведал вкус человеческой крови. Донован сказал мне, что вы охотитесь за ним.
— За ней. Это она, а не он. Медведица, — сказала она хрипло. Черт, и как только этот тип смог так повлиять на ее тело, да еще так быстро? Она почему-то утратила над ним контроль. А Сильвер любила — не говоря уже о том, что это было необходимо — все держать под контролем. — Кроме того, это не дело полиции.
— А, по-моему, это ее дело.
Она ощетинилась.
— Другие полицейские не возражали против того, чтобы этим занималась служба охраны природы. И это задание мне поручил их начальник. Так что это мое дело.
— Я не другие полицейские, Сильвер.
— Сержант… — она подошла ближе, что еще больше поставило ее в невыгодное положение, так как теперь, чтобы посмотреть на него, она была вынуждена задрать голову. — Медведица защищала тело своего мертвого детеныша. Ей самой угрожала опасность. Ее атака не была атакой хищника. Это была самооборона, поэтому я оставила ее в покое.
Сильвер говорила тихо, однако постаралась, чтобы ее слова прозвучали весомо. Кем бы ни был этот Карузо, она не позволит ему охотиться на ее медведицу. Это ее территория, и она ее никому не уступит.
— Но это ведь не станет проблемой?
— Я или медведица?
По его интонации и взгляду было трудно понять, что он имел в виду. Сильвер перевесила винтовку и расправила плечи.
— Нападение может повлиять на ее взаимодействие с людьми в будущем, так что да, она может стать проблемой. Но мы должны дать ей эту зиму. Время странным образом исцеляет раны, сержант.
Его руки напряглись. Он с прищуром посмотрел на нее.
Она повернулась, чтобы уйти, но когда попыталась сделать шаг, обнаружила, что ее ноги стали ватными. Не оборачиваясь, она чувствовала на себе его взгляд. Он буквально прожигал ей спину.
— Здесь где-нибудь можно купить пива? — крикнул он ей вдогонку.
Сильвер напряглась. Затем медленно повернулась к нему лицом. Уголки ее рта скривились в ироничной усмешке.
— Это город трезвости, господин полицейский. Мне кажется, это ваша работа — сделать все для того, чтобы он таким и остался.
— Я слышал, что охотничий домик «Старый лось» находится за чертой города и там есть телевизор. Сегодня вечером мне нужно посмотреть новости.
Она изучающе посмотрела на него. Этот человек был ходячим парадоксом.
— Это общественное место, сержант. — Она заколебалась. — Но я бы на вашем месте оставила форму дома, если вы собираетесь выпить в моем баре. Я бы не хотела, чтобы вождь Питерс и совет племени подумали, что вы официально пытаетесь помешать их усилиям по борьбе с пьянством.
Сержант Гейб Карузо посмотрел на нее с такой прямотой, что она опять ощутила мурашки в животе. Сильвер быстро повернулась и подозвала своих собак.
Она приложила все усилия к тому, чтобы шагать по улице плавной, спокойной походкой. Правда, при этом ею владело все что угодно, только не спокойствие.
Полицейский придет к ней в дом. Сегодня вечером.
Рядом с ним она чувствовала то, что, как ей казалось, она уже не способна чувствовать. Это пугало. Потому что, как и Сломанный Коготь, Сильвер была безутешной матерью, потерявшей ребенка. Но в отличие от медведицы-гризли она на самом деле убила человека. И если полицейский узнает это, у него будет законное право посадить ее за решетку. Навечно.
Глава 4
Гейб засунул свой табельный 9-мм пистолет сзади за ремень джинсов, под кожаную куртку-бомбер и взял со стола радиопередатчик и фонарик. Сегодня ночью дежурит Донован. Гейб еще официально не приступил к службе, но положенное снаряжение взял с собой.
Перед выходом он на мгновение обвел взглядом свою крошечную квартиру — свой новый дом на последующие два года. Небольшой, сложенный из толстых тесаных бревен. Интерьер строгий, в духе минимализма. Грубый стол и скамья отделяли гостиную от крошечной кухонной зоны, где перед старой почерневшей печью лежал тряпичный половик.
Из окна кухни открывался вид на Оленье озеро, которое в этот вечер было неподвижным, как зеркало, и отражало длинные полосы ярко-розовых перистых облаков на бледном нордическом небе.
В гостиной перед каменным камином стоял маленький диван. Рядом с ним примостилось кресло, огромное, с откидной спинкой. Набитое так туго, что обивка местами грозила вот-вот порваться. К гостиной примыкали небольшая спальня и ванная комната. Сосновая кровать покрыта лоскутным одеялом, сшитым супругой переведенного на юг капрала, — домашний штрих, который, казалось, лишь подчеркивал одиночество Гейба.
Впрочем, он не мог ожидать большего. Он продал все вещи, которые они с Джией приобрели вскладчину. Их общие вещи будили в нем воспоминания, которые вскоре стали совершенно невыносимыми.
Ничего нового он не накопил.
Гейб вышел на крыльцо, запер дверь своего бревенчатого домика и мгновение постоял, глядя по сторонам. В быстро остывающем воздухе его дыхание вырывалось облачками белого пара.
Клочок земли перед его скромным жилищем был свежевскопан — подготовленный к долгой зиме огород. Гейб легко представил себе жену этого полицейского, сажающую овощи для семейного стола. Он легко мог представить, как эта пара пользовалась красным каноэ. Оно было привязано у кромки воды под дрожащей на ветру осиной. Сейчас каноэ было сплошь усыпано хрустящими золотыми листьями, лишь несколько самых упрямых еще цеплялись за самые верхние ветки облетевшего дерева. Прямо на глазах Гейба один такой лист оторвался и с тихим шорохом упал на землю.
Он поднял воротник из овчины, засунул руки поглубже в карманы и побрел к охотничьему домику «Старый лось», гадая, как, черт возьми, он вообще собирается выживать шесть долгих заснеженных месяцев в этом маленьком деревянном жилище возле озера, погребенном под толщей сугробов.
Кто испытает к нему жалость, если он не выживет?
А после наступления этой зимы ему предстоит пережить еще одну. Интересно, куда его тогда пошлют?
Впрочем, ему никуда, собственно, и не хотелось.
Время тянулось бесконечно, пока он шагал по узкой, изрытой колеями тропе, с обеих сторон густо поросшей ельником и ягодными кустарниками.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
