в самой тяжкой стадии – когда светлый образ принца Штарка застил всех мужчин Земли Простой. Именно поэтому маг второй руки их ни капельки не понимал.
– Он жив, – голосом тяжко оскорблённой верующей сказала Аманда.
– Штарк – это наше всё, – подтвердила Белинда холодно и увесисто.
– Э-э-э… – сказал маг и перевёл взгляд на Зелькава Беньяминаса. Тот в ответ вытаращил слегка глаза и пожал плечами. Похоже, происходящее его забавляло.
– Он всегда возвращается на землю в образе прекрасного юноши, – повысила голос на полтона Аманда.
– Потому что при первой своей жизни… – тоже добавила накала Белинда, – он остался свободным и подарил надежду всем и каждой девушке мира!
– Ах, возвращается, – с облегчением сказал маг. Первая и очевидная мысль о том, что обе девушки безумны, порядком его напугала, и посему теперь, когда эта мысль оказалась неверной, Сом приобрёл настрой великодушный и даже был готов идти на уступки.
– Ну что ж… тогда, конечно, это вполне может быть Штарк.
– Дядюшка! – тоном, исключающим возражения, заявила Аманда, – мы едем в Бленд!
Улыбка сползла с лица Беньяминаса.
– Кто это мы? – спросил он ошарашено.
Аманда приподняла изумлённо бровь.
– Я и Аманда! – поддержала свою сводную сестру Белинда.
– Гм… – сказал Беньяминас и посмотрел на Хромой Сома. Было видно, что маг третьей руки испытывает сильное затруднение. Старый товарищ не подвёл.
– Вряд ли юным девушкам стоит пускаться одним в столь дальнюю дорогу, – солидно сказал Хромой Сом.
– Мы найдем себе провожатого, – сказала Белинда и отчего-то посмотрела на Микки с’Пелейна. Все присутствующие механистически перевели свой взгляд на ученика лекаря.
– Гм… – сказал Беньяминас во второй раз. Теперь казалось, что затруднения, испытываемые им, выросли до размеров почти неприличных.
На такой оборот юный c’Пелейн продемонстрировал реакцию для человека свободного вполне естественную.
– Не, – сказал Микки. – Какой ещё Бленд… Чего я там не видел.
– Вы считаете, это может быть опасно? – спросила Аманда так простодушно, что это уже отдавало неким коварством. Микки оскорбился. Похоже, упоминание об опасности пробудило и натянуло в его душе некие струны.
– Я могу дать своих боевых свиней, – сказал Беньяминас, неверно истолковав причину Миккиного возбуждения.
– Им скорее понадобится телохранитель сопровождения, – сказал Хромой Сом, с некоторым сомнением разглядывая с’Пелейна.
– А что такого? – спросил вроде как сам у себя Беньяминас. – Пусть прогуляются!
Похоже, перспектива избавиться разом от свиней и племянниц хотя бы на время его изрядно воодушевила.
– Ладно, – сказал Микки. – Мне, в общем-то, всё равно. Подумаешь… в Бленд, так в Бленд.
Слова юного с’Пелейна извиняет лишь его молодость. Человек зрелый же должен понимать, что так говорить, а уж тем более вести себя так не совсем правильно. Сегодня ты говоришь, что тебе всё равно, а послезавтра враг ликует на развалинах твоего дома. С другой стороны, если всем будет не всё равно, жизнь может приобрести излишне деятельный характер. Гм… составители хроник, право слово, затрудняются сделать выбор, так что подумаем об этом на досуге, а пока вернёмся к нашим героям.
Разговор перетёк в деловую плоскость. Было решено, избегая встреч с гномами, вечером пройтись по кабачкам. В них за плату можно было найти какого-нибудь профессионального вояку, который проводил бы девушек до Бленда. Хромой Сом объявил так же, что через месяц Микки должен прибыть в Билгейтц. Это была его собственная инициатива. Ему казалось, что в этом и в самом деле есть какая-то необходимость, хотя на самом деле он просто хотел показать его одному знакомому, увлекающемуся геральдикой и разъяснить наконец-то ту татуировку под Миккиным соском. Знакомый к тому же входил в Обжаловательный совет, в который надо было подавать апелляцию в случае, если решение Совета Пятнадцати тебя не устраивало, и после некоторых процедур Совет Пятнадцати мог ещё раз рассмотреть твоё дело и… Ну вы помните про соискание? Хромой Сом стелил соломку, и никто не вправе его за это осуждать. Впрочем, мы отвлеклись.
Девушки тут же заявили, что всё складывается удачно, поскольку им тоже надо будет съездить в Билгейтц до начала учебного года (учились они, разумеется, в Ортаске). То, что учебный год должен был начаться лишь через четыре месяца, отчего-то никого не смутило. С’Пелейн снова пошёл на поводу у прекрасного пола. Возможно, на это решение повлияли ножки Белинды, белою кожей мелькавшие из-под довольно смелого платья, открывавшего почти всю нижнюю половину голени (!), но нам не хотелось бы думать о нашем герое так. Было похоже, что, по большому счёту, ему и в самом деле было всё равно куда идти.
А пока что решили пообедать, и немного отдохнув, двинуться по кабачкам.
– Самое главное, не привлекать чьёго-либо внимания, – шатким голосом инструктировал молодежь Беньяминас, шагая по улице неправдоподобно твёрдыми шагами. – Не вздумайте пить крепкие вина! Но! на всякий случай пропускайте в кабачке стаканчик-другой пива, поскольку человек, не вкушающий хмельного в кабачке, вызывает всеобщее подозрение. Вас могут принять за не того, и того… намылить вам шею.
– Йых! – отвечала молодежь немного невпопад. Было два часа ночи, шел четвёртый час героического похода по кабачкам, и эту лекцию молодые люди слышали уже в пятый раз. Правила маскировки, тем не менее, все выполняли неукоснительно в каждом кабачке, и теперь шикарными зигзагами вся компания, булькая от выпитого, двигалась по центральной улице к следующей пивнушке. Время от времени кто-нибудь пытался запеть. На такого хором в полный голос орали, что, дескать, неча привлекать чьё-нибудь внимание, тут дела серьёзные, кто не умеет хранить тайны, пусть сидит дома и всё такое. В конце концов, за ними увязалась довольно приличная толпа обывателей, привлеченных этими криками. Они шли следом уже около часа, делая вид, что им просто по пути и тихо рассуждая на тему, какого рода может быть тайна. Самые оптимистичные считали, что речь идёт о золоте, и предрекали скорое начало золотой лихорадки в Северном Ортаске. Хромой Сом, единственный, кто ещё помнил о цели похода, злобно косился на окружающих, соблюдая причудливую очерёдность. Белинда и Микки шли, обнявшись, и болтали о всякой чепухе, немного позади плелась и при этом деликатно икала Аманда, заботливо поддерживаемая под локоток дядюшкой. Даже боевые свиньи, нахватавшиеся по кабачкам объедков, вели себя уже не так бодро, как обычно, а цель похода была всё так же далека, как и вначале. Ни в одном заведении им не попадалась подходящая кандидатура. Либо воин был слишком стар, либо слишком молод, либо уже завербован на западную границу Вентаны, либо вообще оказывался не воином.
Ветераны Ушимудуши!
Молоды как прежде наши души
И остры наши острые клинки
