во весь рост, еле успев спрятать Славино завещание во внутреннем кармане своей ветровки.
Ровно через пять минут после ухода Вовы, домой пришёл Слава. Отобедав, тот принялся пить чай.
– Честно говоря, я не уверена, чтобы ты мог так упасть, – выразила мама своё сомнение.
– Может быть и не мог, но как-то же я повредился.
– Тебя избили!
– Я не хочу об этом говорить.
– Ну почему? Тебя запугали? Что происходит сынок? Кто эти люди, ты их знаешь?
– Думаешь, что если я не сказал об этом участковому, скажу вам с папой?
– Наверно нет. Но ты хотя бы скажи, кто они, какая опасность может грозить тебе вновь?
– Кто они такие? – задумался Слава, – насколько они опасны? Хм, да никто они, и опасности никакой не представляют абсолютно! А кто из них кто, лучше вон, Вову спроси, он их всех знает, не по случайности.
– А, кстати, Вова как раз к нам заходил перед твоим приходом.
– Что? – чуть не подавился чаем Слава.
– Гири свои приходил забрать.
– Ладно, гири, он больше ничего не брал? – взворошился Слава, тут же побежав в свою комнату, перебирая тетради и вещи, проверяя, всё ли на месте.
– А что ещё он мог взять? – удивлённо спросила Мама, подойдя к двери его комнаты.
– Да всё, всё, всё что угодно, – занервничал Слава, не переставая перебирать свои вещи, пока не застыл на месте, держа в руках коробку с документами.
– Что случилось? – изумлённо спросила мама.
– Мама, где завещание? – заорал он, – ты оставляла его одного?
– Да, был момент. Но о чём ты, какоё ещё завещание?
– Он, скотина такая, украл моё завещание! – заорал Слава вовсю, опять начав собираться на выход.
– Да какое ещё завещание, в конце концов? – спросила она через закрытую дверь.
– Эх, мама, ты не понимаешь, не знаешь, он и есть… – сказал он, затрудняясь закончить фразу, – не важно, важно другое.
Так и ничего не сказав, Слава выскочил на улицу, наскоро зашнуровав свои туфли, держа пиджак в руках. Он бежал, бежал по знакомой улице, прекрасно зная, куда он бежит, и куда направляется. С таким компроматом, Вова мог пойти лишь на движ к Анисимовым, что как оказывается, был совсем не редким явлением.
Пока Слава лишь подбегал к их многоэтажному дому, в зале квартиры Анисимовых уже озвучивалось Славино завещание. Как обладательница самого красивого голоса, читать была назначена Лера. Быстро пробежав глазами по неровному, размашистому, и просто ужасному почерку, она смерено принялась читать написанное:
«#На всякий случай.
Завещание.
Я, Малых Вячеслав Александрович, по псевдониму – Понамарёв Вячеслав Александрович, если что-нибудь со мной случится, завещаю всё своё имущество, включая свои архивы (тетради с сюжетами), своим родителям. А также завещаю им свои авторские права на мои литературные произведения и идеи. А также завещаю 10 % от всех выплат с оставшихся после меня авторских прав, моей дорогой подруге Борменталь Виктории Дмитриевне, что обучалась в Лётно-техническом Колледже Гражданской Авиации им. А.В. Ляпидевского, в 2018 году.
Не поминайте лихом, и пусть Господь благословит вас.
6 апреля. 2020 года. Малых Вячеслав Александрович».
В конце рукописи находилась Славина роспись, точно такая же, как на конверте. Когда Лера только начинала читать завещание, в зале было довольно шумно. Но чем дальше и дальше зачитывались эти, продуманно написанные, слова, тем сильнее тишина окутывала всё вокруг. Под конец и вовсе наступила минута молчания. Все бы так и молчали, испытывая на себе нестерпимое давление тишины, пока Вика случайно не уронила свою чайную ложечку в кружку, наполненную уже остывшим чаем.
– Погоди, причём тут Вика, что это вообще такое? – ничего не понимая, спросил Илья, подойдя к Лере, и вырвав завещание из её рук.
– Какой ещё Понамарев? Какие ещё авторские права? – воскликнул Вова, после чего все ещё больше всполошились. И лишь Вика, с застывшим лицом, медленно встала со своего места, и как бы немного косясь, попыталась выйти из зала. И лишь Алия, схватившая рукопись в свои руки, подбежала к ней, когда та была уже почти в коридоре.
– Посмотри, ты здесь указана, – показала ей Алия необходимую строчку в рукописи.
– Да, и что?
– Ну ведь это что-то значит?
– Да? – совсем растеряно спросила она, и с видом, будто вот-вот заплачет, кинулась в свободную комнату, сказав лишь, – я сейчас!
Уже через пару минут в квартире зазвенел домофон.
–Да, – ответила Лиза.
– Здравствуйте, это тридцать четвёртая? – послышался молодой голос, изо всех сил пытающийся казаться взрослым.
– Нет, это девяносто шестая.
– А, да? Вы извините, мне в тридцать четвёртую, у них видимо домофон не работает.
– Вам открыть?
– Да, если можно, спасибо, – произнёс голос, совсем расслабившись, и выдав всю свою поддельность.
Но было уже поздно что либо менять, так как Лиза уже открыла дверь подъезда.
– Спасибо братуха! – сказал Слава, протянув, подговорённому им на это дело пареньку, обещанные две сотни рублей.
Еще через минуту позвонили уже в квартиру. «Интересно, кто это там?», – подумала Лиза, помчавшись к двери. Глазок оказался закрыт какой-то тёмной тканью.
– Кто там? – спросила она, на что ответа не последовало.
«Да что мне будет, если чё, в квартире много друзей», – подумала Лиза, медленно и осторожно приоткрывая дверь.
В следующую же секунду дверь рванула с необычайной силой, что саму Лизу чуть не выбросило на площадку. Перед ней стоял Слава. Хоть он и был одет в классический костюм, вид был у него взлохмаченный.
– Извини Лиз, Вова у вас? – спросил он, пытаясь перевести дух.
– Вова? – максимально ошарашено переспросила она у него.
– Владимир? – чётко, угрожающе выдвинув вперёд нижнюю челюсть, переспросил он.
– А, Вова, да, – заикаясь, ответила Лиза, испытывая самый настоящий страх.
– Я пройду, пожалуй, извиняюсь, что без приглашения, – озвучил ей Слава, и, не разуваясь, зашёл в прихожую.
Ему тут же встретилась Поля, выходившая из кухни. Она хотела поприветствовать её, но тот лишь закрыл кухонную дверь, прямо перед её носом.
Когда створчатые двери зала распахнулись, Слава медленно вошёл в комнату. Все встали со своих мест, будто к ним пожаловал сам судья. Владимир встал из всех последним, держа рукопись дрожащими руками, которую он тут же бросил на ближайший журнальный столик. Напряжённые скулы и слегка поджатые губы, выражали Славин гнев, ненависть и отвращение. Пройдя сквозь всех присутствующих, Слава взял со стола конверт с завещанием, и медленно подошёл к Вове, что просто не мог смотреть ему в глаза.
– Все собрались? – спросил он Вову.
– Все, наверное все, – растеряно ответил тот.
– Ты знаешь, что я должен тебе сказать, – сказал он, складывая завещание в конверт, – но скажу вот что: предатель,
