Книга Интрижка - Джиана Дарлинг

— Марго она не понравится, это точно.

Кейдж рассмеялся этой идее, хотя остальные за столом бросали на него неодобрительные взгляды.

— Его личный помощник, — объяснила Кенди. — Она его немного… защищает.

— Ничто не поможет этой женщине, кроме Сина. Даже я, — проговорил Кейдж, злобно подмигнув, от чего мое сердце упало еще сильнее.

И у него дома была девушка. Мне было интересно, что эти люди думают об этой договоренности; если бы они знали, что Синклер решил взять меня в любовницы, или, возможно, для него это было обычным делом, когда он находился за границей.

Должно быть, он уловил опасение на моем лице, потому что внезапно он встал, потянув меня за собой.

— Спокойной ночи всем.

На его грубое прощание никто и глазом не моргнул, и мы уже уходили, когда они начали прощаться. Я попыталась помахать им рукой и улыбнуться, но длинные ноги Синклера терзали землю, и я, наконец, сдалась.

— Это было не очень приятно, — заметила я, когда мы вышли из ресторана на освещенную факелами дорожку, ведущую к номерам.

— У меня нет времени быть вежливым, — сказал он, когда мы быстро прошли через вестибюль.

— Ой. — Я изо всех сил старалась поспевать за его быстрым шагом, и в результате моя шутка вышла слегка задохнувшейся. — Но у тебя есть время изменить своей девушке?

Его шаг почти не сбился, но мускул на его челюсти угрожающе подергивался.

Он сохранял полярное молчание, пока мы поднимались на лифте на верхний этаж.

Я закусила губу, нервничая из-за того, что перешла границы, но злясь на себя за то, что поддалась его чарам. Какие бы противоречивые чувства у меня ни были, они исчезли, когда он открыл дверь в свою комнату.

Стеклянные двери доминировали над всей дальней стеной кремовой гостиной, открывая вид на обсидиановые волны Тихого океана, лакированные лунным светом, изящно накатывающиеся на берег. Я немедленно двинулась к зрелищу, неумолимо привлеченная мощью этой сцены. Несмотря на то, что красота ошеломила меня, я чувствовала, что Синклер стоит на шаг позади меня. Было такое ощущение, будто он потворствовал мне, позволяя мне на мгновение насладиться видом, прежде чем снова опустится ледяной холод поездки на лифте.

— Ты готова к зрелому разговору об этом сейчас, Эль? — Его голос был обезоруживающе мягким, а рука, скользнувшая по голой коже моей руки, была нежной, но когда я слегка повернулась к нему лицом, его глубокие голубые глаза застыли от осуждения.

— Зрелому? — повторила я, потрясенная его грубостью.

Он сохранял спокойствие и схватил мои руки, когда они потянулись, чтобы оттолкнуть его.

— Сколько тебе лет? Двадцать два?

Я посмотрела на него, но он только холодно поднял бровь перед лицом моего неповиновения.

— Двадцать четыре, — пробормотала я.

Он поцеловал центр одной из моих зажатых ладоней.

— Это было не так уж сложно, не так ли? Очевидно, у тебя никогда раньше не было никаких романов, и я признаю, что это значительная часть твоей привлекательности.

То, как он подчеркнул слово «значительная», слегка наклонив бедра так, что они прижались к моим, расслабило меня.

— И, очевидно, у тебя проблемы с идеей моей неверности. Что заставило бы тебя чувствовать себя лучше? Если бы я сказал, что никогда раньше ей не изменял? Я этого не делал. Если бы сказал, что наши отношения непростые, что она ожесточена, и мы не спали вместе месяцами или годами? Ложь.

Его беспокойные глаза смотрели на меня с полной искренностью.

— Правда в том, что она уравновешенная, умная и красивая. Я был с ней очень долго.

Я чувствовала, как мое сердце бьется слишком медленно и слишком тяжело.

Оно монотонно стучало в моей груди, словно обреченный звон старых часов.

Он внезапно схватил меня, прижал к стене и слегка приподнял, так что я оказалась между его теплым телом и прохладным стеклом. Одна рука поддерживала меня за спину, а другая вцепилась в густые волосы у основания шеи так, что я полностью сплелась с ним. Внезапно я не смогла вынести мысли, что могу быть не с ним.

— Но я хочу тебя. Я хочу знать вкус кожи под твоими коленями и то, как ты пахнешь, возбуждаясь от моего прикосновения. Я никогда ничего не хотел так сильно, как хочу, чтобы ты прижималась к моей коже.

Я покраснела от жара его похвалы, от его стального тела, прижавшегося к моему, и почти застонала от похоти, но моя решимость все еще колебалась. Могу ли я действительно это сделать?

Он глубоко, почти разочарованно вздохнул, и на мгновение его красивое лицо застыло в душераздирающей неуверенности.

— Не говори нет. Не думаю, что смогу тебя отпустить.

О боже. Это произошло. Я поднесла руку к его сильному лицу и прижала свой лоб к его.

— Я останусь.

Он напрягся и прерывисто вздохнул.

— Это не обязательно.

— Я знаю. — Я улыбнулась, радость расцвела в моей груди. — Я хочу.

Его рот оказался на моем, прежде чем я закончила говорить, жесткий и грубый, в спешке. Я застонала, когда его язык проник в мой рот и начал грабить. Мои руки погрузились в его густые волосы и притянули его ближе, мои ноги обвились вокруг его туловища, так что я была прижата к нему.

Его губы переместились от моего рта к шее, слегка посасывая нежную кожу, когда рука в моих волосах откинула мою голову назад.

— Ах, — выдохнула я.

Подстрекаемый моим восклицанием, он ловко расстегнул жемчужные пуговицы моего лифа, обнажив бледный кружевной бюстгальтер, который я носила. Он застонал при виде меня и наклонил голову, чтобы пососать мой сморщенный сосок через тонкую ткань. Я выгнулась во влажный жар его рта и застонала. Его твердая длина прижалась к вершине моих бедер, и я представила, как он будет ощущаться внутри меня растягивая и наполняя меня, пока я не лопну от удовольствия.

Внезапно отчаявшись ощутить его кожу на своей, я нащупала пуговицы его рубашки цвета слоновой кости и стянула ее с его плеч. Его кожа была туго натянута на его тонких мускулах, и когда я скользнула ртом по коже его плеча, чтобы слегка прикусить, его мужественный, слегка соленый вкус взорвался у меня во рту.

С рычанием он поднялся на дыбы и поймал обе мои руки в свои, прижав их к запотевшему стеклу, чтобы иметь беспрепятственный доступ к моей груди.

— Боже, ты прекрасна, — прохрипел он, его горячее дыхание обрушилось на мой сосок, когда он ловко расстегнул мой лифчик и сжал мою грудь своими умелыми руками. —