двухлитровая бутылка чистой питьевой воды.
– Из крана не пей! – сказал он. – Вода здесь дрянь, только чай можно, если хорошо прокипятить. А так из бутылки пей… Стаканы перемой, ну, на всякий случай.
Агата кивнула. Она здесь все перемоет, и белье перестирает, ясно же, чем на нем занимались.
– Ну все, я пошел… Деньги давай!
– За то, чтобы ты ушел? – не сразу поняла Агата.
– Сто долларов. За квартиру.
– Сто долларов?..
Агата задумалась. Доллары у нее уже под мышкой, в карманах футболки, она еще вчера позаботилась о том, чтобы их спрятать. Их нужно доставать, но в кошельке есть рубли. Много рублей.
– А по курсу можно? – спросила она.
– По курсу можно, – кивнул Макс, с иронией и внимательно глядя на нее. – По пять с полтиной. Ну и за продукты… Сколько не жалко!
Агата рассчиталась с Максом сполна, выставила его за дверь и облегченно вздохнула. Он, конечно, не амбал, но сила в нем все-таки мужская. Он мог воспользоваться этим своим преимуществом, Агата уже знала, как это делается. Но нет, ушел не тронув.
Есть не хотелось, пить тоже, Агата сразу взялась за уборку. Прежде всего перестирала постельное белье и повесила сушиться на балконе. Погода теплая, солнечная, высохнет быстро. Умаялась, пока стирала, но это не помешало ей убраться на кухне. Перемыла всю посуду, села, взяла чистый стакан, откупорила бутылку, налила воды, выпила. И снова принялась за уборку…
В последнюю очередь Агата убралась в ванной, вычистила там все, что можно, и только тогда, едва живая от усталости, встала под душ. Переоценила она свои силы, слишком большой объем работы взяла на себя, уморилась, ноги едва держали резко потяжелевшее тело. Но Агата все же помылась, вытерлась, благо в сумке имелось чистое полотенце, там же нашлась и свежая комбинация. На балкон она вышла, засыпая на ходу. Сняла высохшее белье, кое-как застелила кровать и легла. Есть не хотелось, только спать, спать…
Разбудил ее кошмар, ворвавшийся в квартиру. Открылась дверь, в комнату ввалились мерзкие морды, включился свет. И это были вовсе не Хан с Валидолом, которые могли сниться по ночам после пережитого в Зауральске. Агата видела перед собой совершенно других людей. Видела наяву. Она с ужасом осознала, что не спит.
Один бандит внешне похож был на огромного головастика с жабьей мордой и лапками вместо руки и ног. Большой, сильный, страшный, он мерзко скалился, глядя на Агату. Рядом с ним щерился такой же похотливый ублюдок с уродливым шрамом под глазом. Агата вскочила, но урод схватил ее за руку, толкнул на кровать. Она упала на спину, схватила простыню, закрылась ею. За спиной бандита засмеялась девушка, ей бы заступиться за несчастную жертву, а она смеется. На голове пышная «химия», глаза накрашены ярко, как у ведьмы, худая, в короткой юбке.
– Что вы делаете? Вас же всех убьют! – крикнула Агата.
– Кто нас убьет? – спросила урод со шрамом, расстегивая пояс на джинсах.
– Севастьян вас всех убьет! Я не шучу!
– И я не шучу!
Урод стянул с себя джинсы, коленями встал на диван, схватил Агату за руку. Но в комнату вошел крупный, с грубыми чертами лица мужчина, взгляд жесткий, властный и немного насмешливый. Если на Агату напали бандиты, то это явно был их главарь.
– Хунтик! Отвали!
Урод послушно поднялся с дивана, стал натягивать джинсы.
– В очередь?
– Тебе же сказали, отвали!
Главарь оценивающе смотрел на Агату и кивал. Да, эта красотка ему подходит, и он с удовольствием сожрет ее.
– Кто такой Севастьян? – спросил он, все так же с насмешкой разглядывая Агату.
– Двоих он уже убил!
– Мы помогаем ему тебя удовлетворять, за что нас убивать?
Жабья морда заржал, но главарь резко глянул на бандита, и тот осекся.
– Жаба, мать твою!
Первое впечатление не обмануло, этот страшный тип действительно похож был на жабу.
– Иди глянь, что там на дворе!
Жаба что-то тихонько квакнул, соглашаясь, и вышел из комнаты, тут же хлопнула входная дверь.
– Не за что нас убивать! – продолжал куражиться главарь.
– Севастьян так не думает!
– Кто такой Севастьян?
– Он в Зауральске самый главный!
– Главный по щам?
– Главный бандит!
– В Зауральске?
– Королек его зовут!
– Королек?! – вдруг нахмурился бандит.
И желание шутить и глумиться вдруг пропало. Похоже, он знал, кто такой Королек. Похоже, Агата зря назвала имя своего защитника. Потяжелевший вдруг взгляд бандита не предвещал ничего хорошего.
– Если ты меня отпустишь, я ничего ему не скажу! – мотнула головой Агата.
Она и сама знала, что врет, и главарь это понял.
– И кого Королек убил?
– Да так, никого…
– Ты ему кто?
– Невеста!
– Божья ты невеста, – качнул головой главарь.
– Почему божья? – жалко пробормотала Агата.
– Потому что похоронить тебя должны в подвенечном платье… Должны. Но похоронят, в чем ты сейчас есть.
– И в том, чего на тебе сейчас не будет! – осклабился Хунтик.
– Ты ее похоронишь, – глянув на него, сказал главарь.
– А это? – Бандит жестом показал, чем он очень хотел заняться.
– И это. А потом… – Главарь провел пальцем по шее.
– Да не вопрос!
– Давай помогай!
Хунтик прыгнул на диван, схватил Агату за руку, потянул на себя.
– Тебя убьют, мразь! – в беспомощном гневе крикнула она.
– Только после тебя!
Главарь засмеялся, но вдруг хрюкнул как свинья. А за мгновение до этого Агата услышала знакомый металлический лязг. Кто-то выстрелил из пистолета, оснащенного глушителем. И бандит стал падать, выпучив обезумевшие от смертного ужаса глаза.
– Севастьян! – вне себя от восторга вскрикнула она.
Чудо все-таки произошло! Севастьян все-таки появился! А кто еще мог застрелить насильников? Кто еще мог спросить за Агату?
Хунтик понял все, оттолкнулся от нее, развернулся, но пуля попала ему в голову, прострелив ее насквозь. Кровь и мелкие костяные крошки брызнули Агате в глаза, она зажмурилась, и вдруг ей стало страшно. А вдруг Севастьян застрелит и ее? За то, то все хотят ее изнасиловать.
Глава 4
Кражу раскрыли по горячим следам, опросили свидетелей, сначала вышли на пособника, а затем и на самого крадуна. В тот же день его и задержали. Взяли, доставили в отдел, раскололи на чистосердечное признание. На этом все и закончилось. На сегодня.
– По домам? – спросил Комов.
Замотался Федот, глаза от усталости слезятся, но вместе с тем светятся, неугасающий в них огонь. Умеет человек радоваться жизни, есть чему поучиться.
– Может, по маленькой? – Кулик достал из сейфа стальную фляжку.
И этот никогда не унывает. Рослый, широкоплечий, черты лица не грубые, но и мягкими их точно не назовешь. Умный, рассудительный,
