Зажав плечом телефонную трубку, Криммлер обмахивался списком Бринкмана. Не биолог, а инженер, он подчинялся напрямую Роджеру Рутхаусу, с которым и говорил по телефону.
– Аллигаторы? – передал Криммлер вопрос патрона. Бринкман покачал головой. – Белоголовые орланы? Вообще, любые орлы? – Нет, сказал Бринкман. – Он уверен, орлов нет. Хотите, я прочитаю список?… Ага, не надо… Ладно, сейчас спрошу. – Криммлер обратился к Бринкману: – Всех очень беспокоят твари, которым грозит вымирание.
– Таких я пока не обнаружил.
– Точно? Нам сюрпризы ни к чему. А то через полгода обнаружится последняя в своем роде краснопузая гусеница. Нам это не надо.
– Пока я не обнаружил видов на грани вымирания, – сказал Бринкман.
Для Криммлера это было счастливейшее известие, и он радостно повторил его в трубку. Потом усмехнулся реплике Рутхауса:
– Знаю, знаю… Слишком уж все гладко. Но парень уверен.
– Пока, – осторожно вмешался Бринкман. – Пока не обнаружил.
Криммлер взглянул на него.
– Мистер Рутхаус хочет знать, нет ли чего необычного. О чем нужно позаботиться, пока не появились тупицы из охраны природы.
Бринкман глубоко вздохнул. Криммлер заводился с полоборота.
– Вообще-то есть, – сказал биолог и протянул руку.
– Что это? – Криммлер уставился на руку, потом сказал в трубку: – Подождите, Род.
– Это жаба.
– Да ну? А я думал, детеныш единорога. Вижу, что жаба, и знаю, как они выглядят. Вопрос, что это за жаба, мистер Бринкман?
– Называйте меня «доктор». Доктор Бринкман. – Некоторые вещи нельзя спускать даже за сорок одну тысячу в год.
Криммлер сверкнул глазами, прикрыл трубку и прошипел:
– Я жду.
– Это Bufo quercicus.
– А если по-нормальному?
– Жаба-малютка.
– Ну?
– Самый маленький вид в Северной Америке.
– Охотно верю. Она в списке исчезающих?
– Нет, сэр.
– Охраняемых?
– Нет.
– Вообще где-то числится?
– Насколько мне известно, нет.
– Так в чем проблема? – Криммлер снял руку с трубки. – Знаешь, Роджер, юный доктор Бринкман притащил мне очаровательную жабчонку… Это я и пытаюсь выяснить.
– Вообще-то с жабами-малютками никаких проблем. Просто они здесь повсюду, сотнями. Никогда столько не видел.
– Наверное, потому и остров так называется.
– Наверное, – робко согласился Бринкман.
Жаба на ладони была меньше четвертака. В серо-бурую крапинку, вдоль спинки оранжевая полоса. Жаба мигнула яркими глазками и поерзала. Бринкман осторожно сомкнул пальцы.
– Уносите своего дружка, пока он тут не отлил на пол, – сказал Криммлер. – Я через минуту освобожусь.
Бринкман прикрыл за собой дверь. От яркого солнца заслезились глаза. Биолог опустился на колени и положил крохотную жабу на землю. Та сразу упрыгала в тень трейлера.
Через пять минут со ступенек сошел Криммлер.
– Мистер Рутхаус считает, вы превосходно справляетесь с работой. Только его слегка беспокоят эти жабы.
– Они абсолютно безвредны, – сказал Бринкман.
– Дело не в том. Сейчас ничего не стоит развернуть кампанию, вроде той, по спасению улиток. Ну, если какой-нибудь радетель древесных возжелает поломать проект.
– Я же сказал, они не под охраной. Даже на учете не стоят.
Криммлер пожал плечами.
– Как бы там ни было, осторожность не помешает. Где точно вы их нашли, доктор Бринкман?
– Говорю же, они повсюду.
– На сухих местах или в заболоченных?
– В основном на сухих.
– Превосходно.
– Они в перелеске, в кустарнике. Их столько, всех не переловить.
– Вы абсолютно правы, – сказал Криммлер. – Потому-то мы их и закопаем.
4
По дороге в аэропорт владелец «рэнджровера» выбросил в окошко пластиковый стаканчик из-под кофе и целлофановую обертку «Крошки Дэбби» – булочки с корицей и изюмом. Это произошло на скорости восемьдесят миль в час, на шоссе было полно машин, и Твилли не смог подобрать мусор. Он бросил свой старый черный пикап и взял в прокате неброский темно-малиновый «шевроле-корсика»; в туристский сезон таких машин на дорогах Южной Флориды не меньше полумиллиона. Твилли вел машину и радовался своей неприметности; для видимости даже положил на колени дорожный атлас вверх тормашками. Он проследовал за пачкуном к аэропортовской стоянке, а потом прошел за ним к терминалу. Чего бы Твилли удивляться, когда у выхода компании «Дельта» пачкуна нежно приветствовала полногрудая блондинка с дорожной сумкой от Гуччи? Тем не менее Твилли удивился и даже немного опешил. Он и сам не знал, почему. Твилли вернулся к дому пачкуна и дождался ухода жены/подружки. Та вышла в костюме для тенниса с тремя большими ракетками и села в черный «БМВ». Наверняка, подумал Твилли, муж/приятель предоставил авто как временную замену погубленного красного.
Когда женщина уехала, Твилли пробрался сквозь живую изгородь на зады особняка и осмотрел оконные рамы с проводками сигнализации. Это не страшно. Слежка за пачкуном и его женой/подружкой подсказывала, что сигнализация вряд ли подключена. И наверняка оба забыли запереть черный ход. Эту дверь Твилли и толкнул. Никаких тебе сирен, бибиканий и свистков. Твилли вошел в дом и прислушался – нет ли служанки, кухарки или няньки. От дверей просматривалась кухня. Вроде бы никаких шевелений, но словно кто-то дышит.
– Есть кто? – окликнул Твилли. Он заготовил легенду – мол, окружной инспектор, проверяю защиту домов на случай урагана, увидел приоткрытую дверь, обеспокоился и так далее. Для достоверности Твилли надел узкий черный галстук и рубашку с короткими рукавами. – Эй! – позвал он громче.
Из-за угла появилась огромная иссиня-черная собака и ухватила его за голень. Лабрадор-ретривер, просто невиданных размеров, со здоровенной, как у медведя, мордой. Твилли обругал себя – мог бы предвидеть, что такие, как пачкун, непременно держат в доме крупного четвероного друга.
Твилли не пошевелился и не дернулся из собачьей хватки.
– Плохая собака, – сказал он, питая слабую надежду, что пса устрашит его хладнокровие. – Фу! – продолжил он. – Ай-ай-ай! Нехороший мальчик! – Твилли первый раз столкнулся с собакой, которая напала без рыков и ворчанья. Он потрепал Лабрадору шелковистые уши. – Ну все, ты долг выполнил. Отпусти!
Пес без всякой враждебности глянул исподлобья. Больно не было, собака не укусила, а просто невозмутимо и крепко держала ногу, словно любимый старый носок.
Времени на игры нет, подумал Твилли. Он нагнулся, сомкнул руки под бочкообразной собачьей талией и оторвал пса от пола. Твилли держал собаку вверх тормашками – уши обвисли, задние лапы вытянулись – пока та не выпустила ногу. Снова оказавшись на лапах, лабрадор выглядел скорее обалдевшим, чем разъяренным. Твилли потрепал его по макушке. Пес тотчас застучал хвостом и перевернулся на спину. В холодильнике Твилли нашел мясные обрезки и кинул их в миску на кухонном полу.
