столкнуться с этим.
— Габриель, может, и слаб, но не злопамятен, — подбадривает Агесси, уже четко уловив мою решимость.
— Если слухи, которые я недавно слышала, правдивы, не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, что он разделит с тобой постель.
До меня тоже доходили такие слухи, но это неважно.
— Маццоне не нужен брачный контракт для Габриэля Греко. Он ищет невесту для его младшего брата, Массимо.
— Призрак? — Ренцо бледнеет, его глаза расширяются.
— Ты подумываешь выйти замуж за мужчину, о котором никто, черт возьми, ничего не знает?
Его тон голоса поднимается с каждым словом, и я не могу вспомнить, когда в последний раз видела его таким взволнованным.
Я наливаю больше скотча в стакан и подношу его к губам.
— Я не обдумываю. Я сделаю это. И что бы ты ни сделал или сказал, я не остановлюсь.
Глава 2
Катарина
— Ты пьяна, — говорит Николина, отбрасывая тень на мое тело, а я лежу в бикини, растянувшись на шезлонге у бассейна.
— А ты загораживаешь мне солнце, — я киваю головой в сторону шезлонга рядом со мной.
— Посади свою тощую задницу.
Моя единственная подруга ложится рядом со мной, ставя пустой бокал на круглый стеклянный стол между нами. Ник задирает подол своего милого синего летнего платья до бедер, закрывает глаза и откидывает голову назад, подставляя лицо солнцу.
— Дарио послал тебя присматривать за мной, — предполагаю я, осознавая, что может быть и правда слегка пьяна. После трёх больших порций виски я схватила из холодильника бутылку «Sancerre» и пришла сюда, чтобы расслабиться. Не очень-то помогло, но подруга все равно думает, что я пьяная.
— Он беспокоится о тебе. Дарио рассказал, что случилось и как Ренцо сбежал отсюда.
Я устало вздыхаю.
— Я знаю, что беспокойство Ренцо исходит из лучших побуждений, но он думает сердцем, а не головой.
— Он все еще любит тебя, — говорит она, выпрямляясь.
— Он никогда не был в меня влюблен, — усмехаюсь я, наливая подруге большой бокал прохладного белого вина. — На протяжении многих лет он был для меня всем. Учителем, другом. Моим ближайшим доверенным человеком и коллегой. Он моя семья. Он был моим любовником лишь на короткое время, и не любит меня так, как ты думаешь.
— У тебя извращенное представление о любви, — отвечает она, принимая стакан, который я ей протягиваю. — Вот почему ты этого не видишь.
— Я не верю в любовь, как могу видеть то, в существование чего не верю?
— Ты не видишь любви между мной и Дарио? — спрашивает она, изогнув бровь. — Потому что она реальна.
— Я не собираюсь вступать с тобой в философские дебаты о любви. Признаю, у вас двоих хороший брак, но это не значит, что я верю в любовь как понятие. Скорее, я верю в то, что вы двое — родственные души.
— Рина, мы обе знаем, что это не так.
— Мы ушли от темы. Я это сделаю, а Ренцо придется просто свыкнуться. Я — босс. Я принимаю решения. И точка.
Ник перекидывает ноги через край шезлонга, снова закрывая мне солнце, и смотрит на меня понимающим взглядом.
— Спрячь когти, девочка. Это же я. Я знаю, что ты напугана до смерти.
Я сажусь, повторяя ее позу, так что мы оказываемся лицом друг к другу.
— Да, но это не имеет к происходящему никакого отношения. Это средство достижения цели, а я никогда не уклоняюсь от трудностей.
— Я знаю, что ты сильная. Ты самая сильная женщина из всех, но это вытащит на поверхность все те эмоции, которые ты так старательно пыталась похоронить. Это не пустяк.
— Думаешь, я не знаю? — шиплю я, проглатывая огромный глоток вина. — Я знаю, что это будет одно из самых сложных испытаний, с которыми я сталкивалась, но то, что не убивает, делает нас сильнее.
— Дарио говорит, что об этом человеке мало что известно. Идти в неизвестность еще сложнее.
— А может, и легче.
Я пожимаю плечами, потому что правда в том, что мы этого не знаем.
— О нем не говорят добрых слов. Он уклонялся от ответственности перед семьей, оставил брата управлять делами в одиночку, хотя тот явно не способен обеспечить необходимое руководство. По слухам, Массимо — самый настоящий плейбой, но нигде нет его фотографий. Я погуглила, и ничего не нашла. Он может быть хуже, чем Пауло. Хуже, чем…
Она прервала себя и тихо выругалась под нос.
— Можно и так сказать. Хуже, чем его брат, хотя не верю, что на свете есть человек, способный превзойти творческие глубины разврата Карло Греко.
— Я не хочу, чтобы ты ввязывалась в это дело с закрытыми глазами.
Раздражение бурлит во мне.
— Я никогда не берусь за дело, не будучи полностью осведомленной обо всех аспектах. Это не будет исключением. Я попрошу встречи с доном Маццоне, изложу свое предложение восстановить мир на улицах Нью-Йорка, а когда он откажется от моей помощи на том основании, что я не имею юрисдикции, я предложу себя в роли невесты. Никаких обязательств не будет, пока я не поставлю свою подпись, а сделаю я это только после того, как встречусь с этим человеком и увижу, с чем мне предстоит иметь дело.
Я встаю, беря в руки почти пустую бутылку вина.
— Если ты пришла читать мне нотации, то знаешь, где дверь.
— Заткнись и усади свою капризную задницу на место.
Ник выхватывает у меня из рук бутылку и толкает меня обратно на шезлонг.
— Мы заботимся о тебе, и ты сама хочешь, чтобы мы иногда оспаривали твои решения. Ты сама сказала, что не хочешь, чтобы все болтали «да, моя повелительница». Значит, не злись, если мы ставим под сомнение твой выбор, дабы убедиться, что ты все хорошо обдумала.
Я тяжело выдыхаю, понимая, что поступаю несправедливо.
— Ты права.
— Я всегда права.
Ник качает головой, и волны золотистых локонов обрамляют ее великолепное лицо. Иногда я завидую ее белокурым волосам и жалею, что мне пришлось перекрасить свои натуральные русые волосы в насыщенный коричневый цвет.
— Никому не нравятся самодовольные засранцы, — напоминаю я ей, протягивая бокал, чтобы она допила.
— Прямо как Фиеро Мальтиз, — возражает она, и я смеюсь.
— Фиеро — типичный мафиозный плейбой. Уверена, что Массимо Греко не сравниться с наследником Мальтиз.
— А как насчет красавчика из Мэна? — спрашивает она, доставая свой мобильный и проводя пальцами по экрану по экрану.
Я закатываю глаза.
— Это было пять лет назад, Ник. Забудь уже.
Я чертовски лицемерна, но
