оружия такого оружия тоже нет.
— А я подумал, у меня база по оружию устарела, а это оказывается что-то новенькое.
— Всё в порядке у тебя с базой. Кстати, за захват подобного оружия для изучения полагается премия — пятьдесят тысяч кредов.
— Вам что, двух образцов не хватило?
— Эти умники разобрали оба образца, а теперь не знают, как собрать обратно. Им для этого третий экземпляр требуется.
— А умники — это кто?
— Умники — это те, кого мы здесь охраняем.
— Внимание! Движение справа! Огонь! — раздалось из приборной панели. — Конвой, стоп!
Заговорили орудия танков, находящихся справа. Отправляя пучки плазмы в темноту.
— Что смотришь? Стреляй! — скомандовал Кари.
Развернув оба орудия бронетранспортера в том же направлении, дал две очереди. Хотя куда и в кого стрелял, не представлял от слова совсем. После чего всё стихло. Было хорошо видно, как орудия танков ищут цели, но не находят их. Вокруг нас раскинулись густые джунгли. Сверху местные деревья практически не пропускали свет, было темно. Только свет башенных прожекторов разгонял эту тьму и можно было рассмотреть, что происходит справа от нас. Плазмой мы выкосили участок джунглей метров десять от нас, и сейчас этот участок то ли дымился, то ли парил. Дальше джунгли пострадали меньше и всё так же скрывали от нас любую живность, прячущуюся там. Удивительно, как местные могут жить в таких условиях? Такая мысль проскочила у меня, когда я рассматривал окружающую обстановку. Дождь не прекращался ни на минуту со времени посадки.
— Вроде прикончили, — неуверенно сообщила приборная панель бронетранспортёра. — Продолжаем движение!
— Передай мне управление орудийными башнями, — сказал Кари.
— Держи. Я немного разобрался с управлением, пока мы ехали.
— Значит, точно освоишься.
Грузовик перед нами начал двигаться дальше, и я вновь переключился на управление бронетранспортёром.
— А местные дикари смогут пробить нашу броню? — спросил у Кари.
— Вроде нет, но здесь ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов. Стреляй во всё, что движется, и не думай.
— А проверять попали ли куда-нибудь не будем?
— Хочешь рискнуть выйти и проверить?
— Да я просто спросил.
— Кто знает, сколько их здесь. Может один, а может десяток прячется среди листвы.
— А тепловизор их не видит?
— Эти ублюдки холоднокровные, температура тела у них такая же, как у окружающей среды. На них срабатывают только металлодетекторы, если у них есть что-то металлическое с собой, но они срабатывают на небольшом расстоянии и у нас он всего один. Мохнатые это знают и когда устраивают засады, не берут много металла с собой.
— А как же тогда парня в танке подстрелили?
— Разведчик-одиночка, скорей всего, устроил засаду. Пришел посмотреть, что совершило посадку, а тут мы.
— Вы его не заметили?
— Да около этой площадки в земле полно оплавленного металла, вот металлодетекторы и сходят здесь с ума.
— Значит, вы его не заметили?
— Нет, затаился где-то на лиане. Два раза выстрелил и сразу ушёл в джунгли. Они сейчас так постоянно поступают. Знают, что после этого плазма в ответ прилетит.
— Знают и не боятся?
— Раньше боялись, а сейчас совсем страх потеряли.
— А откуда здесь расплавленный металл, имею ввиду, там, около космодрома?
— Это надо спрашивать у тех, кто создал ту площадку.
— В смысле «надо спрашивать»? Её что, построили не вы?
— Нет, не мы. Эту площадку создали очень давно, задолго до появления нас здесь. Первая экспедиция на планету её обнаружила, они только расчистили её от джунглей.
— Она что, железная?
— Нет, каменная.
— Каменная? А откуда тогда там металл?
— А вот это даже наши умники не знают. Говорят, что был удар с орбиты, и корабли, находящиеся в этот момент на площадке, превратились в расплавленный металл. Вроде как металл около площадки не местный.
— А площадка после этого осталась целой?
— Вот и мы не понимаем — как так.
— А они что?
— Говорят, что это слишком сложно для нас. Впрочем, они всегда так говорят, когда не могут что-то объяснить. Поверь, на этой планете хватает загадок.
— А ты давно здесь?
— Пять лет уже, если считать по общему времени.
— А как ты сюда попал?
— Да как все. Ранение, потом служба в таможне, но прослужил там недолго. Вновь призвали на флот и отправили сюда.
— А если была бы возможность отказаться лететь сюда, отказался бы?
— Даже не знаю, раньше бы точно отказался. А ты как сюда попал?
— Почти всё так же. Ранение, плен, выкупился, отправили служить в полицию, там долго не прослужил, вновь призвали и сюда.
— Куда ранение пришлось?
— В шею. Я память потерял.
— А мне руку оторвало.
— Значит, здесь все инвалиды?
— Флотские — все.
— А колонисты?
— Официально здесь нет колонии.
— А что здесь есть?
— Научная и исследовательская экспедиция.
— А нам сказали колония?
— Враньё.
— Почему так?
— Из-за законов. Будет колония, мы не сможем отстреливать этих уродов. Придётся с ними как-то договариваться.
— А вы не пробовали с ними договориться?
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому с каждым не договоришься, они здесь все сами по себе.
— Движение слева! — прорычала приборная панель. Сразу закрутились башенные орудия бронетранспортёра и открыли огонь по невидимому противнику. В этот раз мы также постреляли немного и двинулись дальше.
— А здесь, помимо мохнатых, есть другая живность?
— Этого добра здесь хватает.
— Так может, это и не мохнатые были?
— Обычная живность, отлично слышит нас и разбегается заранее.
— А местную живность пытались исследовать?
— Конечно. Две экспедиции высаживались в джунглях.
— И как?
— А никак. Пропали бесследно. Что с ними стало — никто не знает. Может до сих пор где-то бродят по джунглям, а может стали закуской для местной живности.
— Возможно, это они вооружили мохнатых?
— Мы поначалу так и подумали, но наши умники говорят, что у них совсем другой профиль, и они не могли такое создать. Да и не видел ты этих умников — они с мохнатыми на одной волне были, всё время возмущались и кричали, что нельзя с ними так. Так что, когда они свалили в джунгли, все только обрадовались.
— А вы их
