инстинкты и безумный голод, который, сколько не жри, не утолишь. И он постоянно будет гнать безмозглую мелкоту на поиск еды, даже если та вдруг окажется вооружённой и опасной.
Какой-то инстинкт самосохранения у заражённых всё-таки был — дверь в дом они открывали медленно и не спешили высовываться из-за неё. Пумба, выжидая момент, сдерживался из последних сил и даже, кажется, перестал дышать. Кали тоже замерла, поудобнее перехватив отломанную ножку.
Наконец, из-за двери высунулась голова первого заражённого. Зыркнув по сторонам и увидев добычу, он радостно уркнул и потерял последние остатки осторожности.
«Бегун как максимум», — быстро оценила опасность Кали.
Пумба взревел, как приведённый на случку бык, и с размаху опустил на голову заражённого топор. Хрустнул череп, разваливаясь напополам вместе с лицом, мокро шлёпнулись об деревянный пол половинки серого вещества. А бугай-атомит, отпихнув ногой первую свою жертву, уже крушил вторую.
Кали в дело вступать так и не пришлось. Заражённых оказалось четверо, а не трое, но Пумба справился с ними играючи. Закончив, хозяйственно выпотрошил споровые мешки и протянул блондинке единственный споран.
— Для Кали. Кали нужнее.
Пнув одного из заражённых, атомит наморщил лоб и добавил:
— Плохие заражённые. Слабые.
— Им тут негде было откармливаться, — пожала плечами Кали. — Но оно, может, и к лучшему. Нам тут только развитых тварей не хватало.
— Пумба убить любых, — обиделся на блондинку здоровяк. — Кали не верить…
— Кали очень даже верить, — сочла за лучшее успокоить атомита блондинка. — Просто Кали тоже иногда хочет убивать, но сейчас не может. И ей было бы обидно, если б Пумба один убивал сильных заражённых.
Такая постановка вопроса здоровяка удовлетворила полностью. Отставив окровавленный топор, он перетащил трупы в соседний дом и вернулся. А Кали, кое-как доковылявшая до кушетки, вдруг задумалась об одной важной вещи.
— Пумба, ты ж атомит, — встретила она амбала вопросом. — Тебе радиация нужна.
— Тут есть радиация, — расплылся в крокодильей улыбке Пумба. — Меньше, чем у дороги, где засада, но есть.
— Нет, я не об этом. Ты столько времени следовал за мной… Как ты справился с её отсутствием? Она ведь тебе жизненно необходима.
— Пумба взрослый и умный, Пумба подготовиться, — ещё шире и на этот раз самодовольно улыбнулся атомит. — Главный генеральный директор господин Пат давать ему вот это, и Пумба никогда с ним не расставаться.
С этими словами он вытащил из кармана штанов небольшой металлический цилиндрик и протянул его блондинке.
— Главный генеральный директор господин Пат сказать, Кали он не вредит. А Пумба от него здоровеет и становится силён, как бык. Хочешь, Пумба покажет, какой он здоровый.
— Кали ранена, — отодвинулась подальше блондинка и на всякий случай добавила. — Потом. Когда-нибудь. Может быть.
— Пумба потерпит, — обречённо согласился атомит.
О том, чтоб снова завалиться спать, Кали даже и не думала. Сунула за щёку добытый Пумбой споран и уставилась в тёмное окно. Накатили воспоминания: падающий Сивач, воющий от боли Рэм. Сами собой навернулись слёзы, но погружённая в кошмарные картины недавнего прошлого блондинка заметила их только тогда, когда непривычно молчаливый Пумба вновь подал голос.
— Кали расстроиться? Пумба утешать?
— Не надо меня утешать, — грубо отрезала Кали и, не выдержав, зарыдала в голос. — Меня Гранит крестил в честь одной богини. Богини смерти. Я тогда думала, что это круто, а потом… Все, кто рядом со мной, умирают, понимаешь? Все, кто мне дороги! Я несу смерть не только врагам, Пумба.
— Кали думать, это из-за имя? — неожиданно быстро сообразил атомит. Наморщил лоб и ещё более неожиданно выдал. — Тогда почему Кали его не сменить?
От этой простой мысли Кали растерялась.
— Но… так же нельзя… наверное… Меня крестили…
— А теперь Пумба крестить Кали, если она хотеть. Другим именем. Какое Кали нравиться?
Блондинка на секунду оторопела и задумалась. Действительно, а почему нет? Вдруг новое имя поможет прервать эту череду смертей? Чем, в конце концов, Стикс не шутит.
— Пусть будет… м-м… Ли. Как думаешь?
— Ли — хороший имя, — согласился атомит. — Теперь Кали будет Ли. А Пумба будет крёстный Ли.
7. Прошлое. Кали
Одного взгляда хватило, чтобы оценить ситуацию. Всего восемь бойцов, но водитель и пулемётчик остались в машине. Кали не питала иллюзий, что с ней сделает рейдовая группа пиковых, если она им попадётся. В лучшем случае изнасилуют все не по разу, а потом доставят в Треблинку-1 — место, чаще именуемое лагерем смерти.
По достоверным данным было известно, что узникам там ампутируют ноги и глаза, чтобы не убежали. Вот уже этим обрубкам удаляют ценные для внешников внутренние органы и сливают кровь. После этого вынужденным донорам ставят капельницу с живуном и гороховкой, чтобы подстегнуть регенерацию, а потом снова оперируют. Этот цикл может повторяться очень и очень долго, ведь организмы иммунных крепки здоровьем. Но психика, как ни крути, остаётся человеческой.
У Кали было очень богатое воображение, дорисовать картину бьющихся в путах уже, двинувшихся рассудком, развешенных на стенах безногих и безглазых доноров было просто. Она буквально слышала их завывания, стоны и плач. Блондинка знала наверняка, что муры из группировки пиковых поставили охоту на иммунных на поток, чему сама не раз была свидетельницей. В общем-то, отряд стронгов «Джокеры» смысл своего существования видел именно в борьбе с этим явлением. Они устраивали засады на колонны пиковых и сражались с ними любыми средствами там, где только это было возможно.
Зубы блондинки заскрипели от приступа гнева. Ей захотелось собственноручно застрелить всех пиковых до единого, а начать вот с этих вот восьмерых негодяев. Как так можно поступать с себе подобными? В её голове это не укладывалось. Но она одна, измучена и вооружена всего лишь мелкашкой «Соболь». Разве может Кали противостоять им и победить?
Вообще-то, не надо кривляться хотя бы перед самой собой. Может, но она измучена и истощена. Лучше конфликта избежать. Потому блондинка тенью отступила в темноту торгового зала, откуда планировала попасть в подсобные помещения и через них выйти на улицу через заднюю дверь.
Кали успела открыть дверь в подсобку и скользнуть в неё за секунду до того, как шестеро муров вошли в магазин.
— Мы не одни, — тут сказал один из них. — Здесь иммунный.
Блондинку как обожгло.
Она узнала бы этот голос из тысячи. Что неудивительно, ведь
