тормознул очередной патруль, выводя под освещение керосиновых фонарей. На заднем плане жадно гудело пламя в бочках, добавляя тревожного. Вот интересно, в чем принцип — почему остановили именно сейчас?
— Служим Легиону, — грохнули кулаки сопровождения.
Краш не отрывал взгляда от патрульного, державшегося чутка в стороне от основной ударной группы. По мне так типичный образец кадрового служивого — подтянутый, сосредоточенный, по лицу точно кувалдой прошлись — ноль эмоций. А вот бронька более продвинута и близка к памятной экипировке Амиго. На груди две эмблемы — Форта и что-то вроде жопы с клыками. Даже, сука, гадать не стану.
— Очкодав, — артикулировал Краш губами на грани шепота.
— Чего? — спросил я в полный голос, и легионер вздрогнул.
— Кто такие⁈ Откуда⁈ — расщедрился на вопрос патрульный, стоявший впереди. Голос уверенный и хлесткий. Такому голосу принято отвечать.
Сопровождение бодро отрапортовало, три раза ткнув пальцем в смену №7 и дважды в незадачливого вестника. Семя посеяно, да.
Представитель службы безопасности, в просторечье — очкодав, резко оживился:
— Цивилов в вольер на регистрацию. Остальные за мной.
— Принято наиб-субедар.
Вот и весь разговор. Через десять секунд рядом с нами остался лишь патруль. Краш, уходя, как-то тоскливо оглянулся и канул за ближним поворотом. Ну в путь, что могу сказать.
Я пересчитал присутствующих, обстоятельно загибая пальцы, удовлетворенно кивнул, вызвав легкое напряжение у служивых, и вежливо спросил:
— А что за вольер?
Старшой, назову его так, выказал недоумение:
— Вы из какой норы выползли?
Прям по живому, падла. Но мне не обидно, не подумайте. Бойцы смены немного напряглись — но проявиться не решились. Предпочли подумать, одобряю. А я могу и ответить, коротенько и сухо:
— Из левой.
— Чего из левой? — озадачился легионер.
— Из дыры, — терпеливо пояснил. Послышалось недоброе сопение. Насрать. — Так что за вольер?
Старшой резковато подступил и замахнулся, целя прикладом в пилигримское лицо. Не, ну ведь правда наивный. Не увидя реакции, туповато замахнулся еще разок. Я ждал и просто смотрел на мятую легионерскую переносицу. Патрульный попался опытный, почуял и торопливо отступил, непонятно спросив:
— Цивил?
Добро пожаловать, сомневающийся. На вас держится прогресс и все такое. Но я чутка устал:
— Что? За? Вольер?
Недобро лязгнула Марта под рукой тощего.
— Слушай, он звучит как субедар Волш, — К старшому с тылов приблизилась крепко-сбитая дамочка в ладной форме. Ее заговорщицкий шепоток прозвучал прям набатом. — Это как?
— Заткнулась и отошла. — Старшой мотнул головой. — Вольером окрестили фильтрационную зону, где чужаков опрашивают и регистрируют. Вы ведь не хотите, чтобы патруль тормозил вас на каждом углу? Хотя я не против, держу в курсе. Ты привлек мое внимание, цивил.
— Ой, — сказал я холодно. Вот какого хера нельзя ответить по-простому?
— Следуйте за нами. Без глупостей. — Патрульный сделал некие выводы и предпочел перейти на официальный тон.
Крыса фыркнула и подтолкнула замершую Иву. А нашего санитара происходящее, вроде как, вогнало в ступор. Ну как же — родина Кодекса и много-много бравых парней, с виду похожих на великого Амиго.
Путь занял с полчаса — по хорошо подсвеченным улочкам, уводящим в лабиринт бетонных укрытий. Встречные-поперечные образцы разумного на конвой не обращали внимания — и не потому, что опасались, — им тупо не интересно. А вывод каков? Мы отнюдь не уникальны — от слова совсем. Расклад привычный для крупных очагов цивилизации, куда ежедневно стекаются сотни жизней. Лады, нам даже проще.
У плотного забора из рабицы, точнее у простеньких жестяных ворот в заборе, остановились. За оградкой виднелись те же мрачноватые кубы бетонных казарм. Легкий шумок обжитого пространства и отсветы пламени. Никакой разницы с теми красотами, что остались позади.
Подле ворот на скамейке расположились двое легионеров. И я почти умилился — классика служивых, оставленных на задворках действа. Мутный пыльный вид и никаких радостей от постовой службы в жопе мира.
— Спите на посту? -равнодушно поинтересовался старшой, пока его бойцы растекались вдоль заборчика на вынужденный постой.
— Отвали, Кол, достал, — вяло отмахнулся постовой. — Кого привели?
— На регистрацию. Зовите хавильдара.
— Ага… А че там со второй когортой, не слышали? — встрял второй служивый.
— Ты че, придурок? — на него вызверились хором. И на нас нехорошо покосились, как на случайных свидетелей.
— Вы бы ускорились, — намекнул я, поскребя в затылке. Голова чего-то тяжелая и в тельце вялость.
— Борзые цивилы, — обрадовался постовой. — Люблю.
— Пошел нахуй, — ответил я ему в тональности. Признаю, не разумно, но по-другому не хочу.
На минуту установилась тишина. Второй часовой, подумавши, лязгнул воротцами и засеменил вглубь огороженной территории. Игнорируя огненный взор обиженного вояки, я заглянул в «вольер». Ничего катастрофического, если вам интересно — просто обособленная локация, уставленная в рядок бетонными коробами. Костры, люди и никакого перфоманса.
— Не надо, — коротко бросил старшой патруля в ответ на движение часового. — Они из левой дыры.
Я оглянулся на мужичка и одобрительно хмыкнул. А ничего так товарищ — с пониманием.
Через 15 минут вернулся охранник в сопровождении невысокого плотненького легионера в неказистой униформе. Лицо кирпичного оттенка, прокуренные усы и водянистый хамоватый взгляд вновь повергли меня в ностальгию. Когда не служил, знавал одного каптерщика — так прям близнецы.
— Свободны, — хрипло выдохнул хавильдар, и патруль торопливо убыл. Старшой покосился на меня, давая понять, что запомнил, и поспешил возглавить группу. Первые поклонники -не к ночи будет сказано, да.
— Кто старший в группе? — равнодушно поинтересовался пришедший. Затем повернулся к часовым и гаркнул: — Какого хера расслабились⁈
У одного из служивых лязгнул меч.
— Так кто старший?
Смотрел товарищ на меня и взгляда не отводил. Я кивнул:
— Угадал.
— Угадал?
