конечную локацию. По словам Бронислава, это высший пилотаж для прыгуна. Третий ранг. И да, китаянке не обязательно было летать с нами на конвертоплане — она могла перенестись куда угодно исключительно силой мысли.
Асаби — левитатор.
Не сказать, чтобы редкое умение среди одарённых, но карательница поставила эту сверхспособность на боевую службу. Женщина дралась с монстрами, напрочь игнорируя законы гравитации. Могла разогнаться, пулей пролететь через врагов, сея по дороге смерть своим саксом. Зависнуть в нескольких метрах от земли, расстреливая всех, кто ей не нравился. Перетащить кого-нибудь из напарников по воздуху в случае окружения. Атаковать на любых высотах. А если врубить ускорение…
Насколько я понял, инквизиторы пользовались хитрыми артефактами, умеющими вживлять себя в тело. Устройства визуально напоминали изогнутые когти, умеющие выбрасывать тонкие контактные нити. Вот эти нити и проникали сквозь кожу и костную ткань, сращиваясь с позвоночным столбом. После завершения интеграции артефакт начинал светиться. Расспросы не дали результата — каратели в один голос заявили, что мне рано об этом знать, слишком низкая степень посвящения. Так вот, эти штуки позволяли инквизиторам очень быстро двигаться, превращаясь в размытые тени. И наносить сильные удары. Олаф объяснил, что в режиме меты получается вообще запредельный результат. Можно вырезать целые отряды, оставаясь практически незаметным для глаза. Но, повторюсь, меты своим Даром пользоваться не любят. А всё потому, что каждое ускорение метаболизма приводит к печальным последствиям. Износ организма, старение, преждевременная смерть. У всего есть своя цена.
Так вот, за плечами у меня два чистых Разлома. В одном обнаружилась популяция тех самых бронированных хищников, что карабкались по стенам Термонда, в другом обитали электрические слизни, доставившие нам немало хлопот. Пули их, кстати, не брали. Даже каббалистические. Приходилось жечь, морозить, сталкивать между собой — этим занялся отец Бронислав. Кинетик он был серьёзный — некоторых тварей буквально размазывало по стенкам пещеры, в которую мы влезли. И да, все инквизиторы работали в приборах ночного видения. Все, кроме меня. Я и так умею перестраивать зрение, пользуясь одной из своих восстановленных техник.
Накинув доспех, иду к Разлому.
Вжух морфирует. Увеличивается в размере, наращивает мускулатуру, покрывается чем-то наподобие крокодильей кожи. Пасть тоже вытягивается, а передние лапы обрастают когтями. Котоморф дважды втягивает и выбрасывает когти, проверяя биомеханику.
— Прикрывайте сзади, — велел я товарищам. — Держите в поле зрения верх.
Извлекаю меч, напитываю организм силой и шагаю в белёсую воронку. Мутные разводы стирают Пустошь, отрезают красное солнце.
На той стороне — пустыня.
Фрагмент пустыни.
Выцветшее голубое небо, песчаные барханы, адская жара. Ряса компенсирует, перераспределяет тепло, но ведь голову рясой не защитишь. Чувствуется сухость. Градусов сорок, не меньше…
Делаю по инерции несколько шагов, врубаю чутьё.
Межпространственный карман, в который мы угодили, буквально пропитан яростью и злобой. Иллюзорное солнце, слепок настоящего светила, норовит поджарить непрошеных гостей.
Духовное зрение выносит мой разум на несколько сот метров вперёд.
Ага, вот эти ребята.
Со всех сторон к пятачку, где заняли круговую оборону инквизиторы, тянутся пылевые росчерки. Нечто быстрое и крупное вспарывает песок, оставляя рыхлые борозды в кильватере.
Я знаком с этими тварями.
В моём мире их называют футерами. Подземные рептилии с острыми носами и мощными лапами. Двигаются с такой скоростью, потому что прокладывают маршруты в девяти измерениях. Но это в случае броска. Атаковать из многомерного пространства футеры не могут, поэтому вынуждены перед каждым ударом материализоваться. Это их уязвимость.
— Под землёй, — сообщаю своим товарищам.
Возвращаюсь в себя.
Чтобы расправиться с футерами, надо хорошо знать их повадки. И комбинировать вязи. Что я и сделал, соединив три техники в одну.
Кольцо воздуха расширилось, причём на несколько измерений сразу. Я потратил на это уйму энергии и тут же активировал циркуляцию, чтобы восстановить баланс. Выглядело всё так, словно от нас разбежался пылевой вал, а потом сошёл на нет, обрёл прозрачность и исказил контуры пустыни. В многомерности футерам сбило настройки. Оглушило, придавило, дезориентировало.
Невидимый художник перестал чертить борозды.
Рептилии начали выкапываться из барханов.
— Стреляйте! — рявкнул я.
Каратели открыли огонь по приближающимся монстрам.
Вжух сорвался с места, окутавшись голубым свечением. Первый же футер махнул когтистой лапой, но полиморф извернулся, подпрыгнул и приземлился врагу на загривок. Из пасти моего питомца выстрелил длинный отросток с чем-то острым на конце, с хрустом пробил черепную коробку футера и… Монстр взревел, а я не стал слушать чавкающие звуки и занялся своими целями.
Первый футер в прыжке чуть не пробил мне грудную клетку. Спасла отменная реакция. Шагнув в сторону, я взмахнул мечом — и голова твари покатилась по песку. Второго противника я заморозил и разбил мощным ударом кулака. Третьего сжёг, особо не заморачиваясь деталями.
Каратели отстреливали своих клиентов.
Дина телепортировалась вперёд, двумя точными выстрелами расколошматила выкопавшуюся тварь, а ещё одному зазевавшемуся противнику пробила голову саксом. Бронислав столкнул двух «варанов», а я разнёс их электрическим разрядом. Асаби взмыла в воздух, пропуская под собой подземного копателя, а когда тот показался из песка, уложила его точным выстрелом. Пуля расшвыряла по песку кровавые ошмётки.
Мы держали круговую оборону, стараясь не провалиться в Разлом.
Футеров становилось всё больше.
Мне пришлось использовать техники ударов по площади — «стужу» и «мясорубку». Рептилии умирали, напитывая мою ауру разломной энергией. Я уже почти засчитал в свой актив третий Разлом, но тут появились новые противники.
Скорпионы.
Потрескивание и пощёлкивание я услышал за пару минут до того, как на нас обрушились первые особи. Гигантские, до полутора метров в высоту. Быстрые и злобные.
Волна скорпионов перевалила через большую песчаную дюну и, потрескивая, устремилась вниз. Хвосты с изогнутыми жалами воинственно изогнулись.
— Заканчиваются патроны, — предупредил Олаф.
Каратели сменили магазины уже по три раза. И сейчас, насколько я мог понять, их запасы подошли к логическому завершению.
— Принять крем! — рявкнул Бронислав. — Обнажить саксы!
Краем глаза я увидел, как братья по оружию закидываются кремчугом. Забрасывают в рот, тщательно пережёвывают, глотают.
Вот это поворот.
А в следующую секунду мне стало не до инквизиторов.
Первую волну я снёс воздушным ударом, столкнув со скорпионами, напиравшими сзади. Ударил молнией подступившего вплотную футера, заморозил группу скорпионов, решивших обойти меня сбоку через просвет между барханами. Вжух метался среди врагов, добивая тех, кто ещё шевелился. Питомец тянул из меня ки, выстраивая некое подобие щита — голубоватое свечение вокруг него усилилось. Очередная мясорубка начала перемалывать сбившихся в кучу насекомых…
И тут в игру вступили каратели.
Я увидел, как неведомая сила подхватывает скорпионов, сталкивает
