тебе так больше нравится, то да – вербую, но не в стукачи. Этих тварей и без тебя хватает. Сам на себе испытал. Нам нужны смелые, умные люди с чистым сердцем. Это у тебя есть, а всему остальному мы научим и наивность твою пообтешем. И то, что Родину ты любишь так, что ради неё на всё готов, тоже хорошо.
– А если я не соглашусь?
– Воля твоя. Но тогда тебя ждёт долгое лечение в психиатрической клинике со всеми вытекающими последствиями.
– Какими?
– Довольно нерадужными, уж поверь мне.
Тимофей помолчал немного. Лицо его собеседника было непроницаемым. Не поймёшь, что он думает на самом деле.
– Ну, а вам-то это зачем? – спросил парень.
– Ты напомнил мне меня самого в семнадцать лет. Биографии у нас с тобой сходные. Когда-то и я был наивным максималистом-идеалистом. Поэтому хочу вытащить тебя из дерьма, в которое ты вляпался. И последний совет – никогда никому не доверяй и себя не раскрывай. Ну, что решил? Пойдёшь учиться или в клинику поедешь?
– Учиться, учиться и ещё раз учиться – как завещал великий Ленин, – ответил Тимофей, подписывая бумагу.
– Ну, так-то лучше. С этого дня вы зачислены в штат, рядовой Морозов, и переходите на казарменное положение.
– А что матери сказать?
– О ней не беспокойся. Ей сообщат всё, что нужно, деньгами можешь помогать. За тобой остаётся денежное довольствие в размере твоей среднемесячной зарплаты. Но это после, а пока устраивайся на новом месте.
Морозов вышел в ночь. Его тут же посадили в уазик и отвезли на окраину города, где поселили в одном из студенческих общежитий.
Тем временем к Глафире Андреевне заехал новый местный участковый, Кондрат Иванович. Долго переминаясь на крыльце, старый ветеран не знал, как приступить к делу помягче, всё не решался начать. Но сколько не тяни, а говорить всё равно придётся. Он ухнулся в разговор, словно в прорубь головой.
– Ты, Глафира, лишнего по деревне не болтай. Кто про парня кляузу состряпал, нам с тобой всё равно не узнать. Только забрала его не милиция. Смекаешь? Вот то-то и оно. Характеристику на него я свёз, по запросу, хорошую. Может, всё ещё и обойдётся. К председателю лучше не суйся, не помощник он тебе в этом деле. Ну, ты крепись, Глаша, крепись. Авось, пронесёт нечистая.
Три дня Морозова не находила себе места. Всё думы думала – как да что, и ничего хорошего ей на ум не приходило. Вечерами шла к свекрови и вместе с ней вставала пред образами, истово молилась за здоровье своего сыночка.
Вечером третьего дня пришла телеграмма от Тимофея.
«Послали учиться, живу в общежитии, сам хорошо. Денег пришлю, как получу. Тимоха».
Мать читала и перечитывала телеграмму, не зная, радоваться или плакать. Одно было понятно, что домой сын уже не вернётся. А приедет на побывку или нет, он и сам не знает. Глафира решила ничего никому не говорить. Деньги, действительно, стали приходить регулярно, банковским переводом на её сберкнижку. Письма Тимофей писал редко, даже очень редко. Обратным адресом значилось некое ВЧ с номером. Это больше всего пугало бедную женщину.
* * *
– Значит, поэма всё-таки была? – спросил капитан Багарда.
– Может, была, а может, и нет. Давно это было – в прошлой жизни.
– А как же твоя Татьяна?
– Замуж вышла. Олег Никифоров из армии вернулся, они свадьбу через месяц и сыграли. Я не приезжал. Она запретила.
Багарда внимательно посмотрел на Тимофея. Лицо парня было абсолютно спокойным. Видно, давно прошла у него обида на Татьяну. Или умеет хорошо скрывать чувства.
– Однако я не пойму – если ты уже на службе числился, как же тебя военкомат прошляпил?
– Это решение полковника Зорина. Меня нужно было как-то технично вывести из игры. Вот он и вывел.
– А поподробнее?
– Товарищ капитан, я не имею права выдавать какую-либо информацию относительно операции, в которой принимал участие.
– В деле значится, что ты владеешь разговорным фарси. Откуда?
– Нужно было втереться в доверие к жителям средней Азии. Пришлось учить. Через наш город шёл наркотрафик – это всё, что я могу вам сказать. Именно поэтому меня устроили на завод, именно поэтому помогли создать бригаду. Кстати, Бойцов тоже причастен к этому делу, но втёмную. Он ничего обо мне не знает.
– Как в лесу ориентируешься? – быстро спросил Багарда, меняя тему.
– Так у меня дед лесник, я с малых лет с ним по лесу шастал. Да и деревня, считай, посреди тайги стоит – до города двести вёрст, до соседней деревни сотка.
– Это хорошо. В городе недолго вам сидеть придётся. Нужно дежурную точку в тайге освоить, так что твои знания весьма пригодятся.
Глава 4
Учебка оказалась далеко за городом. Крытый «Урал» въехал в Барнаул через окраины, притом поздней ночью. Поэтому Тимофей и Женька города не увидели. Вновь прибывшие были определены в роту которую готовили по специальной программе выживания в экстремальных условиях.
Для начала усиленно взялись за физическую подготовку рукопашный бой и стрельбу. Парни учились стрелять из всего, что стреляет, вплоть до танков. Иногда они оставались на полигоне сутками. Жили в палатках, спали в спальных мешках, еду готовили на костре. В этом было что-то от приключенческих книг и фильмов. Но думать о романтике было некогда – к вечеру одолевала такая усталость, что все засыпали мёртвым сном, едва забравшись в мешки.
* * *
Присягу принимали первого сентября. До и после торжественного события курсанты много шутили по этому поводу. Конечно, внутренне все слегка нервничали и пытались за шутками скрыть волнение.
Наконец, день присяги настал. В душе у Тимофея всё смешалось – он запомнил только яркое солнце, множество лиц вокруг и охватившее его чувство непонятной тревоги.
– Курсант Морозов! – громко выкрикнул взводный.
– Я! – выдохнул Тимофей, и волнение его усилилось.
«Вот оно, начинается!» – подумал он, чувствуя странный холодок под ложечкой.
– Для принятия военной присяги – выйти из строя!
– Есть!
С неожиданной для себя чёткостью Тимофей вышел из строя на пять шагов, повернулся кругом и доложил:
– Курсант Морозов к принятию военной присяги готов!
Взводный подал Тимофею красивую красную папку-развёртку, на которой было вытиснено золотыми буквами: «Военная присяга», и едва слышно шепнул:
– Читай.
Придерживая правой рукой автомат, Морозов взял в левую текст и принялся громко читать:
– Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.
Тимофей услышал, как защёлкали затворы фотоаппаратов.
