Джулия. У неё тяжёлая форма рака матки.
Джулия опустила голову.
— Мне можно её повидать?
— Не знаю. Сейчас позвоню и договорюсь.
Джулия сидела в неведении. Весть о тяжёлой болезни Евы Браун ошеломила её. В одно мгновение вся её ненависть к этой особе переросла в жалость. Ещё вчера она была неотразимой красавицей способной одним взглядом поразить сердца всесильных мужчин, а сейчас страшная болезнь превратила её в ничто, которую и охранять то не имело смысла.
— Я договорился. Ты можешь её повидать, — вывел Джулию из тяжёлых мыслей шеф, — она сама изъявила желание встретится с тобой.
В вестибюле госпиталя Джулия купила в аптеке тест на беременность.
— Где у вас туалет? — спросила она медсестру.
Когда она вышла из комнаты, то лицо её выражало не то недоумение, не то удивление, и всё это было завуалировано лёгким оттенком счастья.
— Состояние больной критическое, и свидания с ней запрещены, — заявила ей медсестра реанимации, — но она сама захотела увидеть вас лично. У вас 10 минут, мадам.
Медсестра сделала больной укрепляющий укол и вышла.
То, что увидела Джулия повергло её в ужас. Она с трудом узнала Еву Браун. Та лежала бледная как смерть, осунувшаяся с выступающимися скулами и еле дышащую. Некогда ослепительно синие глаза выглядели тускло и угасающе.
— Ты пришла вовремя, — с трудом выговаривая слова, тихо произнесла больная, — возможно, завтра я бы не смогла тебе сообщить то, что узнаешь сейчас.
Мониторы над кроватью показывали стабильную работу сердца.
Джулия подумала, что вести допрос в таком состоянии Евы она не имеет права. Джулия словно прочла её мысли.
— Детектив, у нас мало времени. Я должна тебе всё сказать — это не я утопила Терезу и уж тем более не причастна к смерти твоего мужа. Карл был моим идеалом и я всегда завидовала тебе.
— Я ни в чём тебя не упрекаю и не обвиняю.
— Джулия, я умираю, а значит мне незачем тебе врать. Поверь мне — это Элен утопила свою сестру, а потом намеревалась убить и меня.
— Ты не умрёшь. Ты вылечишься.
Похоже, что Ева не верила словам Джулии.
— Я хотела сама родить ребёнка от эмира, но именно тогда узнала, что тяжело больна и потому предложила сёстрам эту авантюру. Но чёрная зависть всегда витала между близнецами. Элен утопила Терезу и подставила меня.
Мониторы забили тревогу. Действие инъекции заканчивалось, и больная обессилевши прикрыла глаза.
Медсестра зашла в палату и Джулия поняла, что её время истекло.
В дверях она столкнулась с лечащим врачом.
— Доктор, скажите, положение действительно безнадёжное?
— Больная потеряла много крови и сейчас это основная опасность для жизни.
— А онкология?
— С онкологией разберёмся когда пройдёт кризис от кровопотери.
Как только Джулия вышла из клиники, то сразу позвонила Джексону.
— Убийца Терезы её сестра Элен. Это она её утопила. Ева Браун тут не причём.
— Ты это узнала у больной?
— Да, она, находясь в тяжелейшем состоянии, дала показания.
— Надеюсь на этот раз ты не забыла включить диктофон?
— Нет, сэр. Не забыла.
Когда Джулия подъезжала к своему дому, то увидела множество полицейских машин.
— Что случилось? — спросила она у Бориса.
— При попытке арестовать Элен заперлась с ребёнком в спальне и теперь угрожает его зарезать если не выполнят её требования.
— Какие ставит условия?
— Миллион баксов и безопасный вылет в Венесуэлу.
— Это мизер по сравнению с тем кого она держит в заложниках. Какие действия нашего шефа?
— Шеф вызвал снайперов и они уже взяли преступницу на прицел. Ждут только приказа о ликвидации.
— Ты думаешь это будет легко сделать через маленькое окно в спальне, не задев ребёнка?
— Вот потому и медлят с решением.
— Ясно. Мне надо поговорить с шефом.
— Вон он, — сказал Борис, показывая на полицейскую толпу.
Джулия пошла в ту сторону.
— Разрешите помочь, сэр.
— Зачем рисковать ещё и тобою?
— Так ведь при ликвидации рискуем больше.
— Знаю, но пока солнце её удачно высвечивает, то и риски задеть ребёнка минимальны.
— Но они ведь есть? Ладно, иди переговори со снайперами. Вон их командир.
— Что хотите предпринять? — спросил главный снайпер, — Надеетесь заболтать? Хочу вас огорчить — бесполезное занятие. Только солнце упустим. Если уж хотите помочь, то с пользой для дела.
— Завлечь её поближе к окну?
— Наоборот, подальше от этого узкого окна, поближе к двери, чтобы мы видели её целиком через приближающую оптику. Она держит ребёнка у головы, а я хочу её ранить пониже. Риск задеть ребёнка в таком случае сведётся к нулю. После выстрела, она упадёт, а вы хватайте дитя и убегайте.
— А может мне выхватить дитя у неё из рук, и это вам будет сигнал открыть огонь.
— Не годится. Движущаяся мишень — плохая цель для снайпера. Так что останавливаемся на первом варианте. Чем думаете завлечь преступницу к двери?
— Я думаю бутылочкой с детским питанием.
— Отличная идея. Бутылка уже есть?
— Она на кухне. Я сперва туда пройду.
— Договорились. Как только преступница полностью повернётся к нам спиной, мы открываем огонь. Она падает и вы забираете ребёнка.
Джулия осторожно вошла в дом, пошла на кухню и влила молочную смесь в детскую бутылку.
Дойдя до двери спальни она крикнула:
— Это я, Джулия.
— Зачем явилась?
— Я ребёнку еду принесла. Может впустишь меня? Я без оружия.
Дверь тихо открылась и Джулия зашла с поднятыми руками.
Элен было не узнать. Из тихой женщины с ребёнком она превратилась в с вытаращенными глазами фурию. В левой руке она держала плачущее дитя, в правой кухонный нож.
— Отпусти ребёнка. Возьми меня.
— Да кому ты нужна? Это дитя бесценно, а ты — ноль.
— Для полиции без разницы чья жизнь в заложниках. Они даже не знают от кого эта девочка.
— А для меня разница огромная. С ней я в любой стране буду обеспечена до конца жизни.
— Жизнь преступницы и похитительницы детей? В любой стране это сурово карается.
— Ребёнка я не похищала, он мой, а убийство Терезы вам ещё доказать надо. Единственный свидетель умирает в больнице.
— Я только что оттуда. Ева Браун действительно при смерти и она мне рассказала, что этот ребёнок вовсе не от эмира.
— Ты врёшь, — истошно закричала Элен и инстинктивно поддалась вперёд.
— Я лишь передаю тебе слова умирающей.
Лицо Элен выражало недоумение вперемежку с сомнениями. От этого её тело ещё больше расслабилось, и она сделала шаг в сторону Джулии.
— Ладно, хватит меня морочить. Бросай сюда бутылку, я покормлю?
— Дай я сама. Тебе же неудобно одной рукой.
Голодный ребёнок, увидев свою бутылочку ещё сильнее заплакал и потянулся ручонками к Джулии.
