Мать и сын вышли.
– Вы их хорошо знаете? – спросил Чабрецов полковника.
– Вдова и сын моего покойного коллеги, – пояснил Рязанцев. – Я знаком с ними очень давно.
Денис рассеянно кивнул, что-то записывая на бумажку.
Следующий посетитель был худ и сутул, но глаза его сверкали живо и настороженно.
– Николай Левицкий, салон по ремонту сотовых телефонов, первый этаж, – представился он.
– Почему в девять часов вы были все еще на рабочем месте? – спросил Чабрецов у мужчины.
– Согласно договору аренды, я могу находиться на своем рабочем месте до двадцати трех ноль-ноль, – отрезал он.
– И что вы делаете в такое время? Телефоны чините? – спросил полковник.
– Именно, – ответил Николай, глядя в сторону, – днем принимаю поломанные телефоны, а по ночам ремонтирую их.
– А спите когда? – вклинилась в разговор Ева.
– Когда придется. Ранним утром, например. А также днем, когда нет посетителей, – сказал Левицкий.
Чабрецов, Ева и Рязанцев переглянулись.
– Хорошо, идите на свое рабочее место. И пока не покидайте НИИ, – махнул рукой Чабрецов.
Но Николай не уходил.
– Вы хотите еще что-то добавить? – спросил полковник.
– Да, – сказал Николай. – Я слышал женский голос. Это было уже после того, как поставили оцепление. Кто-то испуганно вскрикнул, но слов я не разобрал.
Чабрецов незаметно подвинул диктофон поближе к нему.
– Расскажите об этом подробнее. Во сколько это произошло? – спросил полковник, наклоняясь вперед.
– Было около половины одиннадцатого, – сказал Николай, – я ремонтировал телефон, утопленный хозяйкой в ванне, и тут услышал женский крик.
– Она звала на помощь? – уточнил Рязанцев.
– Нет, что вы, я бы тут же отреагировал, вахтерше, например, сказал бы в этом случае. Девушка, похоже, была просто очень удивлена.
– Где именно на втором этаже это произошло?
– Вы знаете, мой сервис по ремонту находится на отшибе, у лестницы черного хода. А прямо надо мной, на втором этаже, расположена бухгалтерия НИИ. В половине одиннадцатого я услышал донесшийся оттуда женский крик. Больше я ничего не знаю, и сказать мне нечего.
– Спасибо, – поблагодарил Николая Чабрецов. – Пожалуйста, не покидайте здания НИИ.
– Хорошо, – кивнул арендатор. – Хотя я предпочел бы вернуться на свое рабочее место. Мне нужно отремонтировать еще много телефонов.
– Пожалуйста, – разрешил Рязанцев, – только будьте осторожны. Не хватало еще, чтобы они взяли заложников.
Николай вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Итак, – сказал полковник. – Что мы имеем? Очевидно, о том, что Вася пошел в туалет, мог знать только ближайший круг людей – сотрудники отдела пульсаров, сотрудники близлежащих отделов и арендаторы. То есть те, кто мог стоять в полумраке коридора и следить, когда Вася вошел, когда вышел… К тому же, насколько я понял, в отделе обычно душно, и они держат дверь приоткрытой.
– Под подозрением все НИИ, – сказал Чабрецов, махнув рукой. – Нашу задачу облегчает лишь то, что кто-то помог четверке нападавших выбраться из запертого туалета. Что, скорее всего, означает, что этот человек все еще здесь, в здании.
– Но он неуловим – так же, как и четверо преступников, – добавила Ева. – Они где-то прячутся. Все вместе.
– Может быть, все еще смешнее, – покачал головой Чабрецов. – Возможно, мы только что с ними разговаривали. Четверка нападавших могла просто переодеться. Один из них – Степан, второй – Николай, третий…
– Мысль интересная, – засмеялся полковник, – но ни на ком из тех, с кем мы беседовали, нет следов борьбы. А ведь Василий лупил по физиономиям направо и налево, вывихнул одному из преступников руку, а второму сломал ногу. Нет, это не они.
– Может, им помогла неизвестная женщина на втором этаже? – предположила Ева. – Может, она испуганно вскрикнула, когда увидела в окно оцепление и поняла, что выбраться незамеченными из здания им уже не удастся?
– Возможно, так и есть, – кивнул Чабрецов, – если Николай, конечно, не водит нас за нос и никакой женщины в природе не существует. Он вообще внушает мне большие подозрения.
– Почему? – спросила Ева, глядя в окно.
Там стояла прекрасная сентябрьская ночь. Тонкий серп луны висел над домами, почти все окна которых были черными.
– Николай внушает подозрения потому, что у него есть отдельный выход в НИИ с улицы, – пояснил полковник, – как-то ведь должны попадать к нему посетители? Николай сидит возле третьего выхода из института – кроме главного холла и пожарного хода. Даже если он не был связан с преступниками, его могли припугнуть или денег заплатить, чтобы он выпустил четверку из здания. А он для отвода глаз рассказал нам сказочку о женском крике.
Полковник откинулся на стуле с шаткими ножками, раздался скрип. Ева встала.
– Володя, – предложила она, – ты заметил, что все входящие и выходящие из здания НИИ записывают в специальную книгу свое имя, фамилию, время прихода и время ухода? Тут царят строгие советские порядки. Так что если и существует женщина, которая вошла в здание и не вышла, ее имя можно будет попытаться найти среди этих записей.
– Хорошая мысль, – улыбнулся полковник. – Займись этим!
Ева спустилась в холл и углубилась в изучение книги приходов и уходов вместе с тетушкой-вахтером.
Главой группы криминалистов оказалась симпатичная блондинка Жанна – высокая, улыбчивая и уверенная в своих женских чарах особа. С ней прибыли два молодых человека, химик и биолог. Мужчины явно хотели спать. Жанна же была бодра и активна. Вместе с девушкой в мужской клозет вошли Чабрецов и Рязанцев.
– Они покинули туалет через окно? – уточнила криминалист. – Это просто шикарно, потому что тогда на подоконнике обязательно должны остаться следы. Тем более, как я вижу, подоконник тут пластиковый. Кирилл, – обратилась девушка к химику, – выключите, пожалуйста, свет, пока Вадик посветит лампой.
Свет в туалете погас. Почти сразу же вспыхнули ярко-синие лучи ультрафиолета.
– Эта лампа позволяет найти в помещении следы крови, – пояснил Чабрецов Рязанцеву, – даже если с момента преступления прошло много времени.
– Не только крови, – подсказала Жанна Егорова, – но и всех других физиологических жидкостей, например, слюны или пота.
– Ага, следы есть, – сказал биолог спустя несколько секунд, – но кто его знает, что это? Возможно, кровь, а может, и что-то другое. Мы же все-таки в туалете, понимаете?
– Понимаю, – погрустнел Чабрецов.
– Много отпечатков пальцев на раме, один длинный волос, видимо, женский, – прокомментировал биолог. – Я думаю, это все, что нам может пригодиться.
