Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
могут сделать раз и навсегда. А с другой стороны, слесарю и самому хочется побыстрее разделаться, и в курилку, в раздевалку, заныкаться куда-то… и по писярику, потому что, ну а кто не пьёт⁉
Нарушений техники безопасности очень много, хотя конечно же, меньше, чем в моём времени. Начальство за это не поощряет, но обстановка, отчасти усилиями того самого начальства, с его соцсоревнованиями, планами и встречными планами, создаётся такая, что — надо!
Надо рационализировать и оптимизировать… но если что — сам виноват, и в журнале стоит твоя подпись!
В сложившейся ситуации виновато, как правило, даже не непосредственное начальство, а сама система. Правила и инструкции — те самые, что надо, написанные кровью, но станки — тысяча восемьсот девяносто пятого года… и так во всём.
Много очковтирательства, когда что-то есть только на бумаге, «рационализаторства» и прочего. Вся технологическая цепочка по итогу идёт на хрен, и на бумаге она — одна, а в действительности — совсем другая…
… но впрочем, ничего нового!
В столовой, набрав на поднос два винегрета и две гречки с гуляшом, ватрушку с творогом и какао, основательно нафаршировался, вполуха слушая рассуждения Петровича, гудящего с мужиками о футболе, преимуществах домашнего самогона перед «казёнкой», вылазке на охоту (две утки, простуда и сломанный о свинцовую дробь зуб) на позапрошлой неделе.
— Всё, Петрович, — привлёк я его внимание, забирая поднос с посудой, — до завтра!
— Давай, — небрежно отмахнулся тот, погружаясь с мужиками в обсуждение увлекательного квеста — как и где дерябнуть на работе, и чтоб при этом не попасться. Пока сходятся на том, чтобы взять пирожков и пойти, раз время есть, тяпнуть по маленькой, ну и в карты поиграть — в дурака, на смешные желания.
Выйдя из столовой, глянул на сырое небо, с которого некстати посыпалась какая-то мелкая сыкоть, так что от столовой до раздевалки я пробежался трусцой, что не прибавило настроения.
— Да тьфу ты… — отреагировали на меня мужики в прокуренной раздевалке, снова вытаскивая стаканы и звеня стеклом.
— Это этот! — объяснил один из них невидимому мне собеседнику, и тот, как ни странно, понял прекрасно, и питие с общением продолжились без оглядки на меня.
В раздевалке, как ни зайдёшь, почти всегда накурено, и всегда — по крайней мере, по крайней мере, в рабочее время, кто-то ныкается от начальства. А иногда и не ныкается, а вполне официально гоняет чаи, готовый, если надо, взамен на такие мелкие поблажки, поработать во время перерыва или задержаться после работы.
В душевой сквозняк, потоки нечистой воды на полу, запахи хозяйственного мыла, и почему-то — лекарств. Благо, народу почти никого, так что я быстро помылся под тугими струями, не особо пытаясь (всё равно почти безнадёжно!) регулировать температуру, и выскочил.
— Американский? — ничуть не смутился моему появлению парень, залезший в мой шкафчик и вертящий в руках рюкзак. Я его вроде как знаю, но вечно путаю созвучные имя, прозвище и фамилию, так что в голове он у меня закодирован под прозвищем «Патлатый».
— Этот? — раскачивать скандал я не стал, хотя и хочется. Повторится — да, будут меры… через Петровича прежде всего, а так… здесь нравы простые, я бы даже сказал — временами простейшие, — Нет, мать сшила!
Подробности о том, как я пытался вспомнить модели из моего времени, и как эти воспоминания переводил на бумагу, а мать потом — мои каракули на выкройки, приводить не хочу, да и вспоминать — не очень… Недели две, наверное, мучились, но, правда, и результат!
А куда деваться? О советских рюкзаках без мата мне говорить сложно. Вот казалось бы, бытовую технику у идеологического противника промышленность СССР передирает, ничуть не смущаясь, а здесь — затык!
Все матёрые туристы, все альпинисты и походники как минимум перешивают купленные в магазине рюкзаки, потому иначе — ну никак! Это ж какие-то брезентовые мешки с лямками, способные угробить спину за один переход!
— О! — возбудился Патлатый, — А мне возьмётся? За сколько? Полтос сразу отжалею, а если больше, так ты только скажи!
— Не-не-не! — перебиваю его, — Не возьмётся!
— Видишь? — сую под нос рюкзак и показываю лямки, — Представь, такое на обычной машинке прострочить? Ну его к чёрту, никаких денег не надо! Не работа была, а один сплошной ремонт!
— А-а… — разочарованно протянул он, — жаль! Я бы и сотку отдал за такой.
Пожимаю плечами, начиная переодеваться, стараясь не обращать внимания на то, что он выжидающе косит на меня, надеясь, по-видимому, что я передумаю.
— Слушай… — он наклонился заговорщицки, — а билеты сможешь достать?
— Не могу вот так сразу сказать, — пожимаю плечами и просовываю ногу в штанину, — поспрашивать надо.
— А… сколько? — спрашивает он, наклоняясь ещё сильнее.
— Чего сколько? — не сразу понял я.
— Ну, бабок…
— Да блять! — вырывается у меня, — Ты думаешь, я спекулирую билетами? Нет, блять! Я просто иногда помогаю музыкантам, а они иногда — мне! Блять… вот что за стереотипы — как еврей, так барыга! Да чёрта с два!
— Да тише ты… тише, — просит парень, оглядываясь по сторонам, — прости!
— Ладно, забыли и забили, — отмахиваюсь от него, вбивая ноги в ботинки и завязывая шнурки.
— А как ты это… помогаешь? — не выдержал Патлатый.
— Текста́, — жму плечами, — инглишь свободный, хотя акцент, конечно, тот ещё.
— Иди ты! — восхитился парень, — Вот совсем свободный? А… если перевести понадобиться?
— С самиздатом и всякой нелегальщиной не связываюсь, а так — подходи, гляну. Всё, давай…
— Погодь! А это… билеты?
— Будут если — принесу, по госцене, — отвечаю уже в проходе, — а нет, так извини! Я в этой движухе сошка мелкая. Всё, бывай…
Отмахнувшись от вопросов в спину, ссыпаюсь по лестнице вниз и спешу к
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
