боевых действий. Он лично руководил операциями по захвату мостов в Роттердаме, Дордрехте и Мурдейке[43] и удерживал их, сражаясь против превосходящих сил, пока не подошли основные немецкие силы. Его общие потери в ходе этих операций были 180 человек, но при этом сам Штудент получил тяжелое ранение в голову.
Результатом второй и еще более фантастической операции с воздуха стал захват — практически в мгновение ока — одной из наиболее современных крепостей в мире, бельгийского форта Эбен-Эмаель.
Эта операция, которая имела место 10 мая 1940 года, бесспорно была одной из самых смелых и успешных в ходе всей войны. Форт Эбен-Эмаель находится приблизительно в 16 километрах к северу от Льежа[44], где он преграждает путь к Брюсселю. Эксперты расценивали его как неприступный. Они в очередной раз оказались не правы, хотя он, безусловно, был спроектирован с большой тщательностью. Северо-восточный фланг форта был защищен Альберт-каналом[45], чьи стены обрывались к воде с высоты 40 метров. К северо-востоку находились затапливаемый район и другой канал с крутыми берегами. В других направлениях были вырыты глубокие рвы и возведены бетонные стены высотой более 6 метров. И по всему району были расположены стрелковые и артиллерийские позиции с перекрещивавшимися секторами обстрела, колючая проволока, танковые ловушки и мощные заграждения, гарнизон форта составляли 1200 хорошо обученных военнослужащих.
В окрестностях было три важных моста через Альберт-канал, каждый со встроенными зарядами, позволявшими моментально взорвать их при получении сигнала. Наиболее ценным из них был мост в Фроенхофене[46], потому что по нему через канал проходило шоссе из Ахена в Брюссель. Немецкие военачальники понимали, что если они хотят стремительно выйти к побережью Ла-Манша, то эти мосты должны быть захвачены целыми и форт Эбен-Эмаель без промедления выведен из строя. На первый взгляд задача казалась невыполнимой, так как обычная тактика окружения и захвата сильно укрепленных позиций, конечно, была слишком медленной. Задолго до того, как мощные немецкие наземные части смогут добраться до мостов, бельгийцы взорвут их. Было очевидно, что необходимо использовать новую тактику, и тогда появился новый ход, не имевший прецедентов в военной истории. Чтобы захватить мосты в целости, атакующие должны были действовать стремительно и бесшумно и уничтожить или захватить в плен бельгийскую охрану прежде, чем она сможет взорвать мосты. Это подразумевало, что вся операция должна занять не более десяти минут.
Штурмовые подразделения, специально подготовленные для этой атаки, должны были достигнуть места назначения на планерах, буксируемых на высоте около 2400 метров «Юнкерсами-52», и затем над немецкой территорией поблизости от голландской границы отцепиться. Скользя поодиночке на скорости около 130 километров в час, они бесшумно пересекли бы выступ голландской территории около Маастрихта и достигли бы своей цели прежде, чем враг узнал об их появлении.
«Штурмовое подразделение Кох», названное так по фамилии командира, было с соблюдением глубокой секретности сформировано из личного состава 7-й авиадивизии Штудента. Оно включало в себя роту под командованием гауптмана Коха, группу саперов-парашютистов во главе с лейтенантом Витцигом и роту планеров лейтенанта Кисса[47]. Последний отвечал за успешное осуществление действий, которые никогда прежде не выполнялись, — массовый взлет планеров в темноте, что было по-настоящему трудным делом. Витциг с 85 своими людьми должен был взять форт Эбен-Эмаель, Кох же и его люди — захватить неповрежденными все три моста.
3 ноября 1939 года на аэродроме Хильдесхайм началась таинственная деятельность. Военнослужащие, отобранные для этой операции, были полностью изолированы от внешнего мира, даже лишены увольнительных. Они тренировались в течение шести месяцев, пока при помощи тщательно построенных макетов бельгийских оборонительных сооружений тщательным образом, на словах и на деле, не изучили свою цель. В то же время пилоты планеров практиковались в своем деле, доводя до совершенства дневные и ночные взлеты. Саперы лейтенанта Витцига также были заняты тренировками по применению нового оружия, в частности новых подрывных устройств, специально разработанных для этой операции и способных пробивать броню толщиной 25 сантиметров. Все люди тренировались на специально построенных макетах, отрабатывая каждое действие до автоматизма.
Когда в Хильдесхайме все было готово, планеры разобрали, погрузили на грузовики и перевезли в Кёльн, где на местных аэродромах снова собрали, причем в такой тайне, что даже коменданты аэродромов не знали о том, что происходило у них под носом. В течение шести месяцев личный состав оперативного подразделения жил подобно монахам-отшельникам, но теперь близился конец их уединения. Наконец 9 мая пришел приказ быть в готовности. Тем же вечером все собрались на аэродромах Остхейм и Бутцвейлерхоф[48].
Ночью планеры были выстроены на бетонированных площадках около ангаров, и солдаты заняли свои места: восемь человек со снаряжением разместились на длинных скамьях вдоль каждого борта планера. Было предельно важно, чтобы атакующие группы достигли четырех своих целей одновременно, с тем расчетом, чтобы атаки на три моста и сам форт начались приблизительно за десять минут перед восходом солнца.
Было еще черно как смоль, когда пропеллеры Ju-52 начали вращаться. Взлет начался в 4.25 на каждом аэродроме. Пятнадцать минут спустя все самолеты и буксируемые ими планеры поднялись в воздух. Все навигационные огни между Кёльном и точкой около Ахена, в которой планеры предстояло отцепить, чтобы далее лететь самостоятельно, были зажжены, курс обозначен световыми сигналами и прожекторами, так что никаких трудностей с навигацией не было. Спустя точно 31 минуту все самолеты и планеры находились на крейсерской высоте около 2400 метров. Около Ахена Ju-52 повернули обратно, отцепив планеры и оставив их бесшумно парить над Маастрихтским выступом к своим целям.
Но операция проходила не без заминок. Первая неприятность произошла с планером лейтенанта Витцига. У него отказал механизм буксировки, и планер приземлился на поле около Кёльна. Витциг был тем, кто должен был захватить форт Эбен-Эмаель. Он поспешно вызвал по телефону резервный Ju-52, который прибыл в его распоряжение лишь в 10 часов утра. До этого времени его люди действовали без него.
Вторая заминка была более опасной и могла повредить всей операции. Один из Ju-52 поздно отцепил свой планер, залетев слишком далеко на территорию Голландии. Звук его двигателей растревожил голландских зенитчиков около Маастрихта, и открытый ими огонь оказался достаточно сильным, чтобы быть услышанным в нескольких километрах.
Однако, когда рассвет еще только забрезжил на востоке, оставшиеся планеры благополучно и бесшумно приземлились на крыше Эбен-Эмаеля, на которой отсутствовали проволочные заграждения и которая не была заминирована. Их сразу встретил сильный огонь, и из людей, которые достигли своей цели на девяти планерах, тридцать были остановлены в северном углу, а это означало,
