виновато.
— Прости, Харди, но на трезвую голову мне на казнь даже такого ублюдка как наш дядя сложно смотреть.
— Я понял, — так же тихо отозвался я. — А еще мы забыли его спросить, где теперь твоя мать.
— Зачем? — забеспокоился Финбарр.
Я посмотрел на Даллана.
— Где Шенни сейчас?
— Не знаю. Она вернулась, видимо, сразу после того, как передала тебя Мохэммоку. То есть ничего нового я от нее не услышал. После этого она уехала.
Финбарр уставился на Даллана в удивлении.
— Уехала? И она не стала дожидаться меня? — спросил он.
— Видимо, поняв, что ты бросился за Эгихардом, она решила уехать от вас обоих подальше. Она очень испугалась того, что ты узнаешь то, что она сделала в Гильдии, и рассердишься.
Финбарр растерянно похлопал глазами. Посмотрел на меня. Показалось, что он прямо сейчас готов сорваться с места и броситься на поиски матери.
— Барри, потерпи пару минут, поедем вместе.
— Тебе лучше не ехать…
— Клянусь, я ничего ей не сделаю, — я повернулся к некроманту. — Читайте свое заклятие.
Салливан произносил слова. Я вычерчивал их пальцем в воздухе и древние символы затрепетали огнем в воздухе. Даллан сжался в комок в своем кресле. Огненные всполохи плясали на его бледном лице.
Закончив заклятие, некромант забрал у Финбарра пустой графин и поставил на стол перед Далланом.
— Что теперь? — спросил я.
— Сожгите его.
Я чуть медлил, смотря в глаза Даллана. В них была обреченность и черная ненависть. И никакого сожаления. Разве что кроме того, что я попался на на его пути.
Я беззвучно выдохнул только одно слово. В один миг мой злобный родственник превратился в сноп искр. Закрутившись светящимся огненным роем они втянулись в хрустальный сосуд и стали оседать на дно, остывая и превращаясь в пепел.
Салливан, вытаращив свои рыбьи глаза, отшатнулся от меня, а потом как подкошенный упал на колени, склонил голову.
— Простите, мой господин, что я не понял сразу, кто вы, — прошептал он дрожащим голосом.
Финбарр уставился на него с непониманием, потом на меня. Я только пожал плечами.
— Встаньте и покажите, как вызывать дух. И, я вам кажется что-то обещал?
— Это огромная честь для меня, — некромант с поклоном, старясь не смотреть на меня, положил на край стола кольцо и отошел подальше.
Я кольнул палец и уронил на фиолетовый камень, ровно две капли крови, как тот просил. Камень из фиолетового стал чернильно-черным. Потом я заметил, как завороженно смотрит на камень некромант.
— Вы мне должны кое-что отдать, — напомнил я. — А еще вы поклянитесь никогда не приезжать в мою страну.
— Клянусь, — Салливан очнулся, мельком глянул на меня и надел кольцо на палец.
В этот короткий миг я заметил как в его безжизненные глаза ожили, словно он заполучил что-то давно вожделенное.
— Конский повод для заговорения агишек у меня в машине. Сейчас принесу.
Когда он ушел, Финбарр закрыл графин с почти угасшим пеплом крышкой и посмотрел на меня с непониманием.
— Харди, ты же говорил, что не можешь колдовать и что защита светлых магов по-прежнему тебе этого не позволяет, — произнес он. — Как ты это сделал? Почему твое заклинание подействовало? Я думал, что с темными магами, тут, внизу, когда ты вычеркивал ключом огненные символы — это всего лишь видимость…
— Я добавил магии в ключи, пока находился в чудо-комнате в Гильдии. Так что это теперь не просто ключи, которые могут открыть что угодно. Но… Скажи, ты понял что я сказал? То единственное слово, перед смертью Даллана?
— Я понятия не имею, что это был за язык, но… я понял, что значит это слово. Ты сказал «Сгори».
Я кивнул.
— Но это же не заклятие, — Финбарр потер лоб.
— В том-то и дело. Я сам не понимаю, как это происходит. И видимо не пойму, пока моя память не вернется ко мне полностью. Спонтанное проявление магии. Вроде бы защита осталась и прореха, которую в ней сделали в Баллидаффе, затянулась. И все же. Словно осталась крошечная лазейка, — я нахмурился и покачал головой. — Это сложно объяснить.
— Ну, я примерно понял, — кузен покивал. — А чего некромант на колени бухнулся? Он ведь с самого начала знал, что ты черный маг.
— Видимо, осознание накрыло.
Финбарр посмотрел на меня с недоверием.
— Не забивай голову, Барри…
Снаружи вдруг завыла банши и почти одновременно с этим зазвонил телефон. Мы с Финбарром уставились друг на друга.
— Знаешь, Барри, изумрудные холмы, живописные руины древних замков и родовая баньши, это конечно, очень увлекательно, но что-то мне подсказывает, что мы должны отсюда уезжать. И чем быстрее, тем лучше.
— Но поместье же теперь твое! — Финбарр с тревогой продолжал смотреть на неумолкающий телефон.
— Забрать его у Даллана было просто делом принципа. Возьми трубку.
— Да? Ало?
— Барри, это ты⁈ Великая Луна, спасибо! — я расслышал голос Шенни, охрипший и отчаянный, в который на миг закралось облегчение.
— Мама? Что случилось? Ты где?
— Мы все в большой опасности. Наш род. Лехри… — торопливо заговорила она. — Нас обвинили в убийствах. В страшных… — у нее не хватило сил произнести в каких именно.
Я смотрел на Финбарра, недобро сощурив глаза.
— Харди, она сейчас вовсе не о том, что произошло в Гильдии, — торопливо пояснил он.
— Неужели?
— Мама⁈ — Финбарр сам чуть не пришел в отчаяние, когда Шенни замолчала.
— Эгихард рядом с тобой? — отозвалась она наконец.
— Да, тетушка Шенни. И спасибо, что не свернули мне шею, когда была возможность, — недобро отозвался я. — Я это оценил.
— Я… я знала, что иначе потеряла бы Финбарра. Он считает тебя не только братом, но и другом. Единственным.
— Давайте оставим родственные сантименты. Что у вас произошло?
— В наш дом пришли Охотники. Большая часть Лехри мертва. За остальными охотятся.
Я увидел, как побледнел Финбарр. Его затрясло, а в желтых глазах заплясало отчаяние и непонимание.
— Эгихард, прошу, увези Финбарра из Ирландии. Сейчас, не медля, — голос Шенни превратился в шепот и я едва расслышал ее слова. — Пожалуйста. И прости за всё.
Она смолкла. А потом вдруг громыхнул выстрел и мы услышали гудки.
— Мама⁈ — выкрикнул
