отошла достаточно далеко, чтобы не видеть его дом. Как только это произошло, у меня началась настоящая паранойя. Я узнала, что в моём городе пропадают люди, и сразу же решила пройтись одна по лесу. Да я же гений! А ведь я могла быть чуть менее гордой и чуть более умной, чтобы сказать ему, что не хочу идти одна. Или хотя бы соврать, что не запомнила дорогу. Каждые несколько секунд я оборачивалась по сторонам, мне начало казаться, что я в опасности. Чтобы чувствовать себя комфортнее, я сложила руки в локтях. Я повторяла себе, что страх надуманный и продолжала идти с обычной скоростью. Но мимо меня по земле быстро что-то пробежало. Я еле удержалась от резкого вопля и повернулась в ту сторону. Прямо рядом со мной на дереве сидела белочка. Она забралась на дерево примерно до уровня моих глаз и остановилась, рассматривая меня с разных сторон.
"Привет пушистик." – Сказала я и сделала один шаг в её сторону, но животное, не обращая на меня никакого внимания, повернулось в противоположном направлении, словно что-то услышав. Я посмотрела туда же. Потом зверёк от страха будто бы сжался и начал молниеносно карабкаться вверх. Мне на секунду показалось, что на меня несётся дикий зверь. Я, не медленнее белки, побежала прочь из леса.
Все эти несколько минут, я была уверенна, что мне нельзя оборачиваться. Когда я увидела забор, то даже не стала задумывать о том, чтобы пролезть сквозь. Я схватилась за него сверху, упёрлась одной ногой настолько высоко, насколько могла, и со всей силы оттолкнулась. Когда я перелетела забор и посмотрела назад, то мне в лицо подул лишь ветер. Больше никого не было. Я несколько раз оглянулась по сторонам, было очень тихо. Не слышно ни людей, ни даже птиц, только шелест листьев.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Раз я прогуляла школу, то решила лишний раз не проходить мимо неё и пошла вдоль забора. По дороге я невольно задумалась о том, что будет ждать меня дома, когда приду. Было трудно выбросить ненужные мысли из головы. Обойдя школу вокруг и дойдя до ворот, через которые обычно хожу домой, я удивилась тому, что практически никого не увидела, хотя именно в это время должны были заканчиваться урока, а дети – идти домой.
Я не заметила, как очутилась около подъезда. Дверь почему-то была открыта и подпёрта кирпичом. Я зашла в квартиру: стояла мёртвая тишина. Разувшись и пройдя в комнату, я увидела маму сидящую на полу и обнимающую подушку. Она смотрела в пол пустым взглядом и выглядела довольно безобидно. Я прошла в кухню, так как очень хотела есть. Я помнила, что оставила телефон там, но его не было. Я проверила всё – так и не нашла.
– Не ищи… Я его продала.
Я замерла на несколько секунд. Мне стало ужасно не по себе из-за того, что она со мной спокойно заговорила. Но я всё ещё хотела есть, а холодильник был пуст. Я направилась обратно в коридор.
– Красивый пиджак, не помню, чтобы у тебя такой был. – сказала она.
Я посмотрела в её сторону, но не смогла ничего ответить. В кармане маминой ветровки всё-таки были деньги, но лишь сущие копейки. Очевидно, что даже мой смартфон стоил дороже. Мне ничего не оставалось, как только глубоко вдохнуть и сжать кулак от обиды.
Я вышла на улицу. Двое каких-то мужчин тащили по подъезду старый диван. Видимо, кирпич лежал именного для этого. Две призрачные близняшки стояли и смотрели на это с недоумением. Я прошла к соседнему дому. Прямо в нём, на первом этаже находился продуктовый магазин. Когда я зашла, женщина за кассой посмотрела на меня пренебрежительным взглядом. Моя мать здесь нередко закупается. Не понятно откуда, но эта женщина знает, чья я дочь. Хотя может она на всех с пренебрежение смотрит. Этого я не могла узнать.
Я купила яйца, макароны, гречку, морковь и ещё некоторые овощи. Снова подходя к подъезду, я увидела, что призрачные девочки, прижавшись друг к другу, похныкивали. Обычно они были до ужаса неугомонными и то и дело доставали меня, но сейчас мне стало их ужасно жалко. Мужчины, спускавшие мебель, стали уезжать. Мне было интересно, и я поднялась наверх. Да, это была та самая квартира, где они жили раньше. На их этаже стоял гроб, а около двери сидел страшный дяденька. Я видела его раньше, и за последние несколько лет он ужасно постарел. Кажется, был чем-то болен. Было видно, что он в недоумении.
– Вы ещё не выходили на улицу?
Он с испугом поднял глаза, а потом и сам встал.
– Вы со мной говорите? – прохрипел он в ответ, удивлённо подняв глаза.
– Ваши дочери уже давно вас ждут, спуститесь к ним.
Я сошла на этаж ниже и вернулась в квартиру. Был уже вечер, а я за весь день только завтракала. Я обжарила морковь на сковородке добавила гречку и залила водой. Казалось, я умру раньше, чем это всё приготовится. За это время я успела сильно погрустить. До меня дошло, что без телефона и выхода в интернет, я даже со своими виртуальными знакомыми переписываться не смогу." Как мне учиться? Как слушать музыку? Как читать что-то? Просто узнавать хоть какую-то информацию?" – Крутились в голове бесконечные вопросы и наводили тоску. Я ведь даже готовить научилась только благодаря интернету. Так я окончательно осталась на задворках общества. Никакого способа контакта с цивилизованным миром у меня не осталось.
Мой всё ещё обед быстро приготовился, и я забыла об этих страданиях. Поев, я убрала за собой тарелку. Но приготовленного было больше, чем на одну порцию. Вторую решила не убирать в холодильник и оставила красоваться прямо на середине стола. Именно красоваться, потому что еда у нас на столе, как по мне, делала дом намного уютнее, а следовательно, украшала его. Я направилась к себе в комнату. Раньше это был кабинет отца, поэтому все рукописи лежали тут нетронутыми уже много лет. Я вытянула тяжеленую стопку связанных бумаг с нижней полки шкафа. Сначала развязала главную верёвку – получилось четыре стопки бумаг поменьше. Раньше все работы отца лежали в маленьких папочках везде, где только можно. Что-то на столе, что-то валялось прямо на подоконнике, некоторые и правда хранились в шкафу, но маме они все мозолили глаза, напоминали о прошлом. В один день она, не раздумывая, собрала всё в одно стопку и спрятала на самый низ в этот шкаф.
Не меньше
