руку. Надевает кольцо с бриллиантом на безымянный палец. Толпа шокировано молчит минут пять, а потом кто-то кричит «горько», от чего весь зал взорвался аплодисментами и возгласами поддержки. Нам ничего не оставалось кроме как поддаться просьбам и изобразить неловкий поцелуй. Затем Элеонора продолжила:
- Этот день полон сюрпризов и подарков… - от этой фразы меня передернуло, а Вольдемар насторожился - Моя невестка сегодня узнала, что станет матерью ребенка Вольдемара, и наконец-то подарит мне долгожданного внука!
Толпа, раззадоренная алкоголем, и уже счастливая, услышав предыдущую новость, приняла это на ура, и разразилась аплодисментами. Элеонора Рудольфовна сделала ход конем так, чтобы ее внуку отрезать пути к отступлению. Вольдемар стоял как каменная статуя и свирепо сверлил взглядом свою дражайшую родственницу, которая расплываясь в довольной улыбке, принимала искренние поздравления от гостей. Остальной вечер для меня прошел в ожидании то ли бури, то ли конца света.
Когда банкет подошел к концу, нас проводили под громкие фанфары к лифту отеля. Он вывез нас на верхний этаж к пентхаусу. Все это время Вольдемар молчал, а я вытирала вспотевшие ладошки об свое шикарное платье, и уже готовилась к смерти. Но стоило двери номера закрыться за нашими спинами, как он снял надоевший пиджак, кинул его на стул и отправился к бару. Налил себе полный стакан виски, даже не разбавив его льдом, и осушил практически до дна и наполнил вновь. Все это время я топталась у двери, не решаясь издать ни звука.
- И чего ты там стоишь? - слегка опьяневшим голосом поинтересовался виновник сегодняшнего торжества - Присядь, что ли...
Я повиновалась, и немного хромая доковыляла до кресла, на которое присела, ожидая, что же будет дальше.
- И чья это идея? - спросил он, усаживаясь во второе кресло.
- Я не...
Мне стало немного страшно. Элеонора Рудольфовна своим громким заявлением загнала его в угол. И теперь я не знала, что он предпримет. Обвинит ли меня во всем? Или попытается согнать злость? Я вообще не представляла на, что способен это человек.
- Хотя я догадываюсь, что это затея моей дражайшей бабули, которая не может упустить шанс обзавестись внуками. Ты бы не додумалась до такого, тем более...
Он замолчал и перевел взгляд на меня. В помутневших глазах отражались раздражение и сомнение.
- Так ты беременна?
Я лишь молча положительно кивнула.
- И кто отец?
Я непонимающе на него уставилась, но потом все же ответила.
- Вы, конечно же.
- Ха! - он вскочил резко, так, что я отшатнулась и плюхнулась спиной глубже в кресло.
Вольдемар навис надомной, выдыхая пары алкоголя мне в лицо. От чего меня начало мутить. Я невольно прикрыла рот ладошкой.
- То есть вот так, после одной случайной ночи я сделал тебе ребенка? Ты шутишь? Или хочешь нажиться на богатеньком дурачке, который и так предложил тебе жениться, от безвыходности?
- Нет! - попыталась я возразить. - До той ночи я ни с кем...
- А как же твой парень, ну тот с которым ты «мирилась» на лайнере? Или хочешь сказать, что у вас никогда секса не было?
- Был… Но я много времени проводила на работе, и из-за этого мы не могли... и потом поссорились... и та ночь, ну вы же знаете!
Он всматривался мне в лицо несколько минут, от чего у меня уже начали труситься руки. Я испугалась, что он может меня ударить, решив, что я лгу. Но Вольдемар лишь тяжело выдохнул и сел обратно в свое кресло.
- Боже, ты же даже врать не умеешь.
Он растрепал свои волосы и расстегнул три верхние пуговицы рубашки.
- Какой же я везучий! – он грустно улыбнулся - Кто-то годами пытается завести ребенка, бегает к врачам, а я вот так вот за одну ночь сумел!
Я смотрела на него и понимала, что после того как Элеонора Рудольфовна во всеуслышание заявила об этом, Вольдемару отступать уже некуда. И тот план, который он наметил изначально, дал трещину.
У меня в голове мелькнула дикая мысль, от которой я сжалась всем телом. Мне пришлось минуты три собираться с силами, чтобы озвучить ее вслух.
- Срок маленький... - начала я, неловко потирая руки - и можно сделать аборт...
Он поднял на меня такой взгляд, от которого кровь в моих жилах могла заледенеть.
- Даже не думай об этом! - рявкнул он на меня - Не смей даже произносить это слово в моем присутствии! Я уничтожу тебя, если ты хоть, что-то сделаешь этому ребенку! Уяснила?
- Да сер! - выдала я от испуга.
По-моему, я даже дышать перестала от такой его реакции. Но признаюсь, мне стало немного легче, когда он вот так, хоть и грубо, но отказался от идеи убить этого малыша.
- Идем спать. – Вольдемар выглядел уставшим.
Он встал первым. Я же когда попыталась встать, то ощутила жгучую боль в натертой новыми туфлями ноге. Лицо исказилось в гримасе боли, и он это заметил.
- Что случилось?
- Нога...
Он подхватил меня на руки как принцессу и отнес в спальню, где нежно усадил на кровать. Приподнял подол длинного платья и снял туфли, оголяя кровоточащую ранку. Я вздохнула с облегчением.
- Сейчас принесу аптечку.
- Я сама! - попыталась я возразить, но меня одарили еще одним холодным взглядом.
- Сиди, и жди!
Властность этого мужчины меня завораживала. В нем сочетался странный баланс грубой силы и заботливой нежности. И иногда я не знала, как на него реагировать. Так и сейчас. Вначале он на меня накричал, угрожая расправой, но в тоже время запретил даже думать об аборте, хоть и нежеланного, но ребенка. И его забота, пробивающаяся сквозь суровый характер, делали его еще интереснее.
Он вскоре вернулся с аптечкой, обработал «боевое ранение» и наклеил пластырь.
- Я буду спать на диване - выдал он после длительного молчания.
- Но как же, вы же сегодня именинник!
- И перестань обращаться ко мне на «вы»! А то мы объявили о помолвке, а ты разговариваешь со мной как с посторонним.
- А как же мне тогда к вам обращаться?
- Мое имя Вольдемар, близкие зовут Вал, ну или Дима.
Я хихикнула.
- Ты чего?
- Просто ваше...- он сурово на меня глянул, и я стушевалась - Просто твое имя так солидно и грозно звучит в полной форме, и так по-домашнему, когда сокращенно.
- Да?
