в Ришон ле-Ционе, которая считается первой не только в Эрец-Исраэль, но и во всем еврейском мире, где обучение велось на древнееврейском языке.
Всего через четыре года после прибытия первых поселенцев-«билуйцев»[31] была заложена основа системы преподавания «иврит на иврите», хотя в то время еще не было не только учебников и преподавателей, но и слова-то еще не все появились.
Великий реформатор языка Элиэзер Бен-Иеѓуда приезжал в Ришон ле-Цион из Иерусалима раз в неделю и сообщал ученикам несколько новых слов, которых хватало до его следующего приезда. До него никому и в голову не приходило преподавать арифметику или физкультуру на иврите.
Свое название школа получила по имени первого директора Мордехая Любмана {ставшего в переводе на иврит Хавивом), который родился в Могилеве в 1858 году. Его отец, торговец и подрядчик, погиб во время погрома. В 26 лет Любман, по специальности земледелец, приехал в Эрец-Исраэль с матерью, братом и сестрами.
Он возглавил первую школу на иврите и стал автором одного из первых учебных пособий. Одновременно он сотрудничал в молодой ивритской прессе под псевдонимом «Алифаз ѓатаймани»[32].
Одним из первых преподавателей был специально приглашенный из Иерусалима меламед[33], который обучал детей Торе. За ним появился друг Элиэзера Бен-Иеѓуды Давид Юдилович, который тоже отказывался говорить не на иврите. Он даже останавливал на улице евреев, говоривших на других языках, и требовал, чтобы они перешли на иврит. Точно так же он вел себя на родительских собраниях, во время посещений своих учеников, на педсоветах. Даже со своим помощником-арабом он разговаривал только на иврите.
На юбилейном вечере в школе собрались представители разных выпусков первой ивритской школы в мире, которая не стала музеем и продолжает быть «хавив»[34].
Чтобы представить себе темпы развития древнееврейского языка, достаточно сравнить библейский лексикон в 7500 слов с сегодняшним языком, насчитывающим более 150.000 слов. Разумеется, такая титаническая работа нуждается в направляющей руке, каковая и появилась по указу Кнессета в 1953 году в виде Академии иврита, пришедшей на смену Комитету языка иврит, созданному еще в 1890 году все тем же неутомимым Э. Бен-Иеѓудой. Таким образом, 1990 год был официально объявлен «годом иврита» не случайно, а кроме того, в этот год появился долгожданный музей иврита.
Академия иврита располагается на территории одного из кампусов Еврейского университета в Иерусалиме. В ее штат входят 31 академик, 16 членов-корреспондентов и еще 16 научных сотрудников.
Помимо научной работы (куда входит и завершение первой стадии создания исторического лексикона иврита) академия поддерживает ежедневную связь с гражданами страны, которые звонят и пишут с просьбой объяснить непонятное слово либо создать новое, помочь в грамматике, посоветовать в выборе или гебраизировании имени.
Несколько раз в год академия публикует списки новых слов, которые распространяются средствами массовой информации в школах, армии и т. д. Кстати, в Армии обороны Израиля есть свой отдел языка, который создает новые слова, для внутреннего пользования. Именно в армии часто рождаются жемчужины израильского сленга.
Отдельная комиссия по выработке технической терминологии работает при хайфском Технионе, поскольку, как известно, двадцать первый век требует названия многих вещей и явлений, неведомых в библейские времена.
Вот что рассказывает секретарь Академии языка иврит, профессор Игал Янай: «Раз в два месяца созываются заседания академии, на которых присутствуют до сорока человек — академики и представители средств массовой информации. Обсуждаются новые слова, и, как правило, они принимаются большинством голосов. Но бывают и споры».
Профессор Янай гордится современными словами, образованными на основе древних корней. Создание новых слов стало в Израиле национальным увлечением. Им занимаются не только сотрудники академии, но и поэты, писатели, переводчики, журналисты, радиокомментаторы и многочисленные любители языка. Что касается поэтов и переводчиков, то нельзя не отметить вклад Авраама Шленского, составившего целый словарь неологизмов.
Шесть израильских университетов и другие высшие учебные заведения ведут занятия исключительно на иврите. Армия обороны Израиля, оснащенная самой современной техникой, прекрасно обходится только ивритом. Горячие идеологические дебаты, замысловатые экономические комментарии, искусствоведческие изыскания — все на иврите, или, как говорят только что приехавшим репатриантам, «рак иврит» («только иврит»).
Но в Кнессете арабский признан наравне с ивритом и используется депутатами. Так же обстоит дело и в суде. Полные тексты всех законодательных актов, принимаемых Кнессетом, публикуются на иврите, арабском и английском. Все зарубежные телефильмы сопровождаются субтитрами на иврите и арабском.
Покойный Артур Кестлер[35], не сумевший освоить иврит, несмотря на свои завидные лингвистические способности, назвал его однажды архаическим языком, на котором творческое самовыражение так же трудно, как «исполнение менуэта на бараньем роге». Вся современная израильская литература опровергает утверждение Кестлера. Что же касается бараньего рога, шофара, то он на протяжении многовековой еврейской истории возвещает об окончании Судного дня, и никому, кроме Кестлера, не приходило в голову играть на нем менуэты.
Советуя одному из американских авторов перевести на иврит свои книги, лауреат Нобелевской премии по литературе 1966 года израильский писатель Шмуэль Йосеф Агнон, видимо, полагал, что увековечивать произведения нужно на вечном языке, на котором было произнесено божественное откровение на горе Синай.
Люди молятся разным богам и в их честь возводят роскошные храмы. Но, пожалуй, только в Израиле существует Храм Книги. Точнее, Книги Книг, ибо речь идет о древних свитках Библии (известных под названием «кумранские рукописи» или «Свитки Мертвого моря»), найденных в пещерах Кумрана, где они хранились в запечатанных глиняных кувшинах в течение 20 веков.
Среди них Псалмы (с 81-го по 85-й), части глав 4, 9-13 из книги Левит, отрывок главы из книги Бытия, две копии книги пророка Исайи и шесть глав из книги Екклесиаста, датируемые первым веком до н. э.
Архитекторы Фредерик Кизлер и Арманд Бартош, видимо глубоко прочувствовав значение этих находок, построили для них в Иерусалиме уникальное сооружение. Купол Храма Книги сделан в форме крышки кувшина, найденного у Мертвого моря, а круглый зал Храма ассоциируется с самим кувшином. Длинный узкий коридор создает впечатление входа в пещеру. Это впечатление усиливается тем, что архитекторы намеренно сделали его своды ниже обычного, так что посетители вынуждены немного нагибать головы. Черная стена на фоне белого купола символизирует противопоставление Света Тьме. Храм Книги стал также своеобразным памятником крупнейшему израильскому археологу Игаэлю Ядину, руководившему раскопками в районе Мертвого моря — сперва в пещерах Иудейской пустыни, а затем в Масаде.
Израильское телевидение существует чуть больше четверти века. Его запоздалое прибытие в двадцатый век произошло по вине правительства: министры-социалисты полагали, что телевидение — это буржуазно-декадентская форма времяпрепровождения, которая будет мешать
