моя дальняя, вид у меня сделался сумасшедший, сами знаете, все стали меня бояться и обходить стороной. Целый день я простояла в милиции бестолку, на все мои объяснения и плачи они только улыбались, а один принес ватрушку, пепси и две конфеты… А случилось ночью вот что. Легла я у себя, к двери стол придвинула, наложила на него всякого барахла, чтоб не открыли. Легла, а уснуть не могу, знаю – вот сейчас начнется все. И точно. Снова шум, грохот, снова кто-то в стену бьет, потом в дверь ломиться начали. Я сковородку в руке сжимаю, а сама в угол забилась у окна, занавеской прикрылась. На этот раз кроме грохота и шума какое-то шипение было и скрежет страшный. И вот тогда я впервые увидела их… Из-под двери медленно так высунулся вдруг хвост как крысиный, но большой, шевелится, ползет будто змея или червяк. Мохнатый! Я сразу все вспомнила! Это они меня трогали на кухне! А хвост этот извивается, вытягивается и ко мне ползет. Надо было прыгать в окно. Но со мной столбняк от страха случился, окаменела и сил нет, сковорода выпала из рук А этот хвост гадкий подполз ко мне, обвил ногу, лезет выше, холодный, скользкий, но не давит, а только касается кожи. Дополз он до шеи, обкрутился вокруг, а потом начал голову обвивать. Страху я натерпелась жуткого, как жива осталась, не знаю. Ничего не вижу, не слышу, вся в холодном, мохнатом, трясущемся черве этом. И вот когда он меня всю опутал, тут и сжал вдруг кольца, да так шибануло по всему телу, что сильнее тока электрического. А как шибануло, червь сразу вниз упал, замер. Открыла я глаза и обомлела. Вся комната была в таких хвостах, только это были не хвосты, а как щупальца, и все они куда-то лезли, все сбивали, роняли, толкали и трясли. Вот он, полтергейст. Я все сразу поняла. А эти щупальца даже из стен и потолка лезли. Лучше бы этот экстрасенс меня не трогал, лучше б я их никогда не видала. Эта ночь была кошмаром!
На другой день в милиции я даже уснула. Они, наверное, меня за больную приняли. Я б и сама кому другому никогда б не поверила. Пришла я домой в восемь, еще совсем светло было. Пошла в ванную – а там, Бог ты мой, эти хвосты-щупальца кишмя кишат. Днем при свете! Я смелости набралась, схватила палку, чтобы белье вешать, и начала их бить, ворошить… разворошила кучу, а там труп собаки, я сразу и не смекнула, что это соседский Рэгги, толстенький такой пес, рыжий. Они его жрали! Я не о нем, я сразу о себе – а почему они меня не сожрали?! Может, они людей вообще не трогают? Пошла я на кухню, чайник полный поставила. А как вскипел – обратно в ванную, и ну их шпарить кипятком. Только зря! Они на мой кипяток ноль внимания.
А ночью дверь мою сшибло с петель, сервант опрокинуло. Хвосты эти были везде. Меня они не трогали, только касались и уползали, но все другое они крушили без разбора. Я к ним даже привыкать начала. Но тут прямо передо мной один хвост надулся шаром, набух и лопнул. И выползла из этого нарыва такая гадина, что и сравнить не с чем. Как жаба, но страшней в тысячу раз, ростом с ребенка десятилетнего. И уставилась она на меня синими-синими глазищами, круглыми и без белков. Меня трясло безостановочно, потом рвать начало до желчи, до крови. А она все смотрит и смотрит. Перед самым рассветом она придвинулась вплотную и черным языком прямо в лицо мне. Язык огромный, от него жар. Я в крик, а голоса нет. А тут еще три таких гадины, и все смотрят на меня. Я без чувств повалилась. Проснулась только в двенадцатом часу. Везде разгром, слизь какая-то и на полу, и на стенах, и на потолке. Я бегом из дому, в центр этот. Прислали они двоих. А те на меня набросились, чего, мол, зря гоняла, ничего нового нет, эта картина сотни раз уже имела место какое-то, все известно, в таком духе. Вместо того, чтобы помочь мне, я ж виноватой и оказалась. Они ушли, только слизь соскребли немного в банки свои. Вот тогда я к вам в первый раз пришла, да нервы мне ничего уже толком сказать не дали. Деваться некуда, хоть в богадельню из своего дома беги. Но я все надеялась, что уйдут они от меня, полтергейсты проклятые, чего им у старухи взять! Каждую ночь ждала!
А как вернулась – эта гадина сидит в темном углу и глядит. А под ней лужа слизи. И дверь не закрыть, она валяется на полу, вся искуроченая. Упала я в прихожей – и как в бреду, ничего уже не помнила, всю ночь по мне кто-то ползал, кто-то слизью мочил, глазели, скрежетали в уши, вонь какая-то шла, все как в бреду. И весь день я провалялась. И всю другую ночь. Я на себя потом в зеркало глядела: да разве ж я была такой безумной патлатой старухой? В таком виде вообще никуда не сунешься! Вот как бывает, пока все нормально – и вид у тебя хороший, и верят тебе и помочь готовы, но как чего случится – сразу как за бортом, никому не нужен, никто не верит, все отворачиваются!_
И все же за эти две ночи я немного притерпелась к ним, смирилась. Такого лютого страха как в начале уже не было. И вот тогда-то все только и началось. Опять возникла из нарыва жаба, опять глазела. А потом прямо в паркете вдруг вспучилось что-то, прорвалось и дыра какая-то получилась. В дыре этой кишмя кишат гадины всякие. А жаба меня языком притянула к краю, сбросила вниз… вот где я подумала, что с ума сошла. Ведь под полом соседи, что на втором этаже. А я не к соседям попала, а в болото какое-то змеиное. Везде хвосты и щупальца, все чужое, страшное, а меня положили на мокрое, круглое, и шесть гадин стоят и смотрят. Молчат. Я глаза терла, щипала себя, но ничего не пропадало, это был не сон.
Они держали меня так долго, что уже ночь давно кончилась и день прошел. Я ничего понять не могла, зачем они меня утащили. А сама все Бога молила – только б не разорвали как Нюську, только б не сожрали
