руку. В ее некогда хищных соколиных глазах были отчаяние и надежда, это последнее что увидел Мон отвернувшийся и взвывший от переполнявшей его злобы и негодования. Все его внутреннее естество противилось тому что сейчас происходило и бунтовало против все этого. Его глаза уже через мгновение бесконечным потоком заполнили слезы, он не мог не то что смотреть даже думать о том, что происходит за его спиной. Он просто молча глядел на далекие мерцающие звезды к которым еще предстояло подняться на самый верх, туда, где в густых кронах великого дуба пряталась волшебная ежевика.
Конец второй части.
Часть третья «Подарок и обещание»
Сольвани тщательно мыл свои руки в маленьком пруду у одного из огромных корней великого дуба торчащих будто гигантские змеи прямо из земли. Вытерев ладони полами своего плаща и смахнув капельки пота со своего покрывшегося испариной лба, он аккуратно стал набирать в бурдюк драгоценную воду отойдя на некоторое расстояние от образовавшегося на прозрачной глади воды пятен крови. Весь провиант, как, впрочем, и вещи остались далеко на берегу реки, куда нужно было непременно за ними вернутся. Пока же оставалось рассчитывать только на пресную воду, которой вокруг было в достатке. Наконец бурдюк был наполнен, и мастер иллюзий сделал несколько жадных глотков, пытаясь прогнать начавшую его мучить жажду прочь. Вытерев намокшее лицо рукавом, он отправился назад к кромке леса, туда откуда они пришли.
Мон все там же стоял, изредка поглядывая на лежавшее без движения тело юной воительницы, что привела их сюда. На ее лице было удивление, а в широко открытых глазах застыл ужас, исказивший посмертной маской ее черты. Слез на опухшем лице мальчишки уже больше не было, он прислонился к одному из деревьев и искоса поглядывал на своего учителя.
Сольвани подошел к телу и наклонившись над ним прикрыл ей веки рукой и лишь после этого позвал своего спутника:
– Хватит скулить, как побитая собака, мы уже почти дошли! Так что оставь свои бабские слезки и прими реальность такой какая она есть!
– Я уже не плачу! – зло процедил сквозь зубы Мон не поворачиваясь к мастеру иллюзий глядя на небо, где последние лучи солнца исчезли за далеким горизонтом наконец-то погрузив все вокруг во мрак. Тела девушки теперь было не разглядеть в траве, на ее месте была лишь тьма и фигура того, кто остановил ее время уже навсегда.
– Зачем вы ее убили? Она же помогла нам? Разве это было так необходимо, мастер Сольвани? Я всегда принимал вашу чрезмерную жестокость по отношению к головорезам и убийцам, но теперь, зачем… Я вас совсем не понимаю?
– Я просто спас наши жизни! Разве тебе этого мало? Ты же собирался пойти в приключение со мной. Ну так вот, оно именно такое это приключение! Другого у меня для тебя нет. Когда ты уже наконец усвоишь что в долгой дороге среди незнакомцев друзей у тебя быть не может, одни лишь враги, да жулики-проходимцы! – Сольвани с уверенностью в каждом слове даже и не намеревался оправдываться за содеянное перед этим наивным юнцом, каким он и оставался все это время.
– Она не хотела нас убивать. Все должно было закончиться совсем не так! – продолжал ныть и скулить мальчишка пытаясь разглядеть во тьме хоте бы силуэт этой юной воительницы что заставляла его сердце учащенно биться и даже мечтать.
– Хватит. Надоел уже. Пойдем скорее искать, как же нам подняться наверх по этому огромному стволу… – Сольвани проигнорировал последние сказанные слова Мона направившись ближе к нависавшему над ними в полумраке огромному деревянному исполину.
– Я не пойду дальше, я вам больше не верю… – Мон не сумел договорить до конца фразу, как учитель с легкостью преодолел расстояние между ними, не смотря на свой возраст и повалил его на землю, окончательно рассвирепев:
– Ты это хочешь, этого?
Сольвани сидел на мальчишку сверху держа в руках кривой нож, что совсем недавно принадлежал юной эльфийке и угрожающе поднес его прямо к самому лицу Мона.
– А что это у меня в руках? Не та ли эта вещица, которую она ловко достала и собиралась тебя ей убить? А? А потом и меня кстати… Тебе что, пара маленьких сисек, да упругая попка милее свой собственной жизни? Мне нужно было тебя не спасать, правда? – Сольвани сдавил своей свободной рукой шею мальчишке вглядываясь своим пронизывающим от гнева взглядом в каждый из его глаз поочередно:
– Скажи мне? Нужно было не вмешиваться? Смотреть как она вспарывает твой живот? Тебе, глупому наивному ребенку, что так просто забыл обо всем на свете, лишь почуяв запах ее юной киски…
– Нет… – хрипя и задыхаясь ответил Мон цепляя своих тяжелым дыханием за ускользающую из своего тела жизнь.
– Что нет? Как еще мне нужно было поступить, неблагодарный сопляк?– Сольвани воткнул кривой нож в землю возле лица мальчишки и тяжело дыша поднялся на ноги, решив больше не продолжать этот разговор.
Мон наконец-то вдохнул полной грудью и раскашлялся, чуть не задохнувшись от мертвой хватки, которой его держал учитель, прижав к земле. Он поднялся на ноги смотря на стоявший против него силуэт мастера иллюзий боясь проронить хоть слово, понемногу понимая, что учитель в очередной раз спас его от неминуемой смерти. От этого осознания становилось еще обиднее и тяжелое бремя вины легло на плечи мальчишки заставив в какой-то момент даже возненавидеть самого себя.
– Простите меня, Сольвани. Я такой, я… – мастер иллюзий не дал ему договорить и крепко прижал к своей груди потрепав по русым испачканным землей волосам, больше не собираясь его ругать или бить. Так они простояли целую минуту, Сольвани абсолютно молча и Мон всхлипывая и что-то мыча себе под нос.
– Ты главное это, вещицу эту не забудь забрать с собой. Она будет напоминать тебе об этой девчонке… – Сольвани отстранил своего ученика от себя и не много встряхнул, держа за плечи, и только после этого продолжив говорить:
– Если ты этого конечно же хочешь!? Пойми же наконец мы пришли в чужой дом, и его обитатели готовы с легкостью убить нас за это. Поэтому не надо строить на этот счет никаких иллюзий, я сам займусь всем этим, ведь я у нас мастер иллюзий, а не ты мой маленький Мон!
Мальчишка кивнул в ответ и стал искать на ощупь эльфийский клинок на земле, намереваясь забрать его с собой и последовать вслед за учителем, которой медленно стал пробираться к
