может быть иначе. Тот факт, что замуж придётся выйти за простого инженера или даже дворника, смущал лишь единицы. Что уж говорить про девочек изначально рождённых для Золотого или Платинового списка? Мои будущие компаньонки наверняка преданы своим мужьям до кончиков ногтей. И эта бабка, вероятно, тоже.
— Как сладко просто дышать! — с восторгом произнесла я и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух.
— Хорошо, что ты учишься радоваться мелочам. Это очень важно, понимаешь? Мы не должны стремиться к большему никогда. Еда, свежий воздух, дети. О чём ещё может мечтать женщина?
О, да! Женщина же не человек. Главное, внушить каждой девочке мысль о её недостойности и… вуаля! Она будет так радоваться возможности покинуть «тюрьму», как ни один заключённый преступник. Потому что настоящие тюрьмы — только для мужчин. А значит, там есть свобода. Прогулки, еда, будущее. Даже приговорённые к пожизненному сроку лелеют мечту об УДО, а вот ни в чём не повинные девушки приговорены без права на досрочное освобождение только за то, что они родились не того пола.
— У моего мужа красивый дом, — мне тяжело даётся изображать из себя само послушание.
— Один из лучших, Дарья. Тебе очень повезло.
— Когда я смогу увидеть его вновь? Хочу извиниться за испорченный День бракосочетания.
— Скоро милая, скоро. А теперь нам пора возвращаться.
***
— Нет, пожалуйста, я же сделала всё, что вы просили! — старушка заставила меня лечь на кровать и начала сковывать мои руки.
— Ты умничка большая, Даша. Я горжусь тобой. Он скоро сменит гнев на милость. Нужно лишь немножко потерпеть.
И я приготовилась терпеть. Сжала зубы покрепче, зафиксировала смиренную улыбку на губах, и каждый новый день ждала прихода мужчин. Моя цель стоит того унижения, через которое мне придётся пройти. Я не сдамся. Даже если Соколовский роту солдат приведёт в мою спальню. Я была готова ко всему.
Но ничего такого не произошло. Меня неплохо кормили и позволяли покидать камеру каждую ночь, что в принципе уже не плохо. Значит, муж ценит меня. Настолько, насколько это возможно в нашем мире. Целыми днями лежать на кровати сложно, но уж лучше так, чем быть постельной игрушкой для десятков мужчин. Впрочем, последнего мне вряд ли удастся избежать. Получится разве что сократить список тех, кто надругается над моим телом…
— Поможешь мне по хозяйству сегодня? — старушка в очередной раз принесла завтрак, состоящий из каши и яиц.
— С удовольствием! — я бы от радости вскочила с кровати, но цепи крепко удерживали меня.
— Надеюсь, ты навсегда усвоишь преподнесённый тебе урок, милая. Мне пришлось поручиться за тебя, и если ты не справишься со своими обязанностями, меня отправят в монастырь.
— Я справлюсь, обещаю, — слишком быстро ответила ей.
Она посмотрела на меня с подозрением, но позволила поесть самостоятельно. Несмотря ни на что, мне нравится моя тюремщица. Будет жаль, если ей придётся отвечать за мои поступки, но… Старушка сама виновата. Пусть страдает за свои и за чужие грехи.
Я благодарна ей за то, что она поручилась за меня перед мужем. И взяла ответственность. Это очень великодушно. Уверена, если бы не она — сидеть мне в заточении ещё много месяцев. Мне, правда, жаль подставлять старушку. Ей не место в монастыре, как и любой другой женщине.
— Здравствуйте, — я чуть не потеряла дар речи, увидев у плиты мужа.
Никак не ожидала, что он появится прямо сейчас. Холодный пот выступил на спине, кончики пальцев начали слегка подрагивать, кровь прилила к щекам.
— Стыдно тебе, тварь, да? — он резко взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. — Как ты могла, животное? Я вытащил тебя из грязи, а ты не смогла выполнить простой приказ, — его голос пропитан призрением. — На колени!
Валерию не пришлось просить меня дважды. Я готова была ползать в его ногах и целовать подошву его ботинок, лишь бы не видеть больше перекошенное от злости лицо. Сколько времени прошло с момента моего заточения? Я уже давно потеряла счёт дней, а он продолжает ненавидеть. Видимо, у меня получилось сильно ущемить его авторитет перед друзьями.
— Извинись так, чтобы я простил тебя, — категорично произнёс он.
И я поняла, что моё прощение зависит от того, что у меня получится из себя выжать. Или не получится. Ведь сексуальный опыт у меня фактически нулевой…
Глава 10
«Девочки, нежно обнимаем банан правой рукой. Слегка массируем его. Нежнее. Представьте, что это слепой котёнок и каждое ваше неверное движение может не просто причинить ему боль, а убить. Да, так. Видите, ничего сложного. Теперь аккуратно почистите банан. Помните, это очень нежный фрукт. Любое прикосновение может оставить следы на его мякоти, а небрежное отношение может сломать. Верно. Теперь нежно, очень нежно касаемся его губами. Скользим вниз так глубоко, как можем. И даже глубже. Ваша цель — достичь кожуры. Следите за зубами, девочки. Если я увижу хоть малейший след, придётся повторять всё вновь и вновь…».
У меня получилось обласкать банан как надо с десятой попытки. Это был короткий курс для достигших брачного возраста выпускниц. Очень короткий. Девочки не спали и не ели до тех пор, пока не постигали азы минета. Халтура, мягко говоря. Общая суть — засунь банан в рот и соси, как сок из трубочки, зубами не прикасайся.
Не знаю, насколько эффективен этот метод, но моему супругу я точно угодила. По крайней мере, кончил он быстро. Прямо мне в рот. Я понимала, что нельзя останавливаться в самый ответственный момент. Наоборот — нужно приложить все усилия, чтобы сделать оргазм мужчины продолжительней и ярче, но… Нас не учили сглатывать помои. Солоноватая, вязкая жидкость заполнила мой рот в момент. Рвотный рефлекс спазмами сдавил желудок. Я пожалела о том скромном завтраке, который съела совсем недавно, при этом смогла сохранить лицо. Вздохнула, сглотнула и виновато улыбнулась.
Он знает, что я неопытна и, может быть, простит мою оплошность.
— Плохо. Не корми её сегодня.
Старушка всё это время стояла в стороне, не смея покинуть кухню без разрешения. Хорошо мой муж воспитал свой персонал. Вряд ли ей нравилось наблюдать за тем, как я исполняю свой супружеский долг, но она стойко выдержала испытание и ни жестом, ни мимикой не выразила своего отношения к произошедшему.
— Прошу прощения, но она ещё слишком слаба. Возможно, в этом причина её неудачи.
— Ты перечишь мне? — взревел Соколовский и ударил бедную женщину кулаком по лицу, из её носа тут же потекла кровь.
— Нет, нет, ни в коем разе. Я
