У Нэнси перехватило дыхание. От ужаса по телу побежали мурашки. Только усилием воли она заставила себя вздохнуть. Ей не хватало воздуха и страстно хотелось выбраться из этого полицейского участка, бежать прочь из Дели, подальше от этого кошмарного дела Херцога. Если она не сделает этого, она больше никогда не увидит дневного света. Нэнси с ужасом почувствовала, как близко, почти вплотную, к ней подступило зло. Зло пришло за ней.
Вывод напрашивался один: и кость, и остальное содержимое тряпичного свертка предназначалось Нэнси задолго до того, как она получила новую должность. Но как можно на этом строить обвинения — это же смехотворно! Нэнси чувствовала, как смотрит на нее Лалл: он ожидал жеста, знака, малейшего подтверждения ее виновности. Но пленница лишь непонимающе качала головой. Двадцать четыре часа назад она весело попрощалась с друзьями в Нью-Йорке, а сейчас ее привезли в полицейский участок Дели, угрожают арестом и просят объяснить предназначение древней кости.
— Мисс Келли. — Инспектор Лалл впился в нее глазами. — С какой целью мистер Херцог послал это вам? Это его почерк, мы проверили. И с чего это вы заинтересовались старой костью? Вы не коллекционер антиквариата, мисс Келли, в этом я твердо уверен. Так что прошу извинить, но мне не остается ничего, кроме как сделать вывод, что этот предмет представляет для вас ценность иного толка.
Нэнси в отчаянии замотала головой. Она просто не знала, что отвечать. Вот так, наверное, и ломают людей на допросах, подумала она, заставляя их сознаваться в преступлениях, которых они никогда не совершали. Нэнси чувствовала себя разбитой и опустошенной. Ей приходилось сталкиваться с неприветливостью полицейских, но то было в Америке, где она знала свои права и, будучи журналисткой крупной газеты, не сомневалась, что в конечном счете ее обеспечат лучшей юридической защитой. Здесь же, в Индии, втянутая в шпионское дело, она оказалась полностью бесправной. Если расследование обернется против нее или инспектор Лалл сочтет это необходимым, она еще очень долго не увидит света дня.
Лалл вновь оттолкнул стул, встал и принялся неторопливо кружить по комнате. Второй дознаватель не сводил с Нэнси пристального взгляда из-под тяжелых век. Снова повисла долгая, нагоняющая жуть пауза. Нэнси мучительно пыталась придумать выход. Когда заговорил Лалл, его голос казался усталым.
— Мисс Келли, возможно, это некое послание, сообщение? Условный сигнал? Вы очень многим облегчите жизнь, если пойдете нам навстречу. Не исключено, что мы даже поможем вашему другу мистеру Херцогу. Ведь вы хотите этого? Если сообщите, как с ним связаться, или укажете его местонахождение, мы не только найдем и спасем его, но и прекратим дальнейшее уголовное расследование в отношении вас. Как вам такой вариант?
Инспектор вновь вгляделся в ее лицо. А ей ничего не оставалось, как опустить голову.
— Мисс Келли, буду с вами откровенен. Мы считаем, что ваш коллега по-прежнему жив и находится в Тибете. У нас отличная разведка, и согласно ее данным, мистер Херцог вошел на территорию системы долин Пемако более двух месяцев назад и до настоящего времени не вышел. А пока мы тут с вами теряем время, его могут выследить китайцы. Ради его же блага я могу лишь надеяться, что они не схватят его живым. По ту сторону Гималаев не действуют Женевские конвенции. Я твердо уверен, что мистер Херцог предпочтет встретиться с индийским правосудием, а не с китайским. Ну а если вы не поможете нам, мы не сумеем помочь ему. Спрашиваю в последний раз: что означает эта костяная труба и как можно связаться с мистером Херцогом?
Давление становилось невыносимым, и все же инстинкты Нэнси подсказывали: несмотря на свой страх и опасность ситуации, она должна играть роль американки, негодующей и оскорбленной проявленной к ней несправедливостью. Это ее единственная защита. Очень медленно выговаривая слова, будто обращалась к маленькому ребенку, Нэнси заговорила:
— Я тоже буду с вами предельно откровенна, инспектор Лалл. Я ни черта не понимаю, что все это значит. Не имею ни малейшего представления. Вы взяли не того человека, и содержание меня под стражей не исправит вашей ошибки. Советую вам либо сейчас же официально предъявить обвинение по сфабрикованному вами делу, либо немедленно меня отпустить. В противном случае, когда я выберусь отсюда — а я, черт бы вас побрал, это сделаю! — я позабочусь о том, чтобы вас и вашу агрессивную, построенную на угрозах, тупую и никуда не годную пародию на полицейскую работу месяцами полоскали во всех газетах мира.
На этот раз, похоже, взрыв возмущения сработал. Инспектор Лалл на минуту погрузился в задумчивость, сделал резкий вдох и с гадливым выражением лица ответил:
— Замечательно. Вы свободны. Пока. Но учтите, я оказываю вам любезность. Я мог задержать вас на сто тридцать дней по Закону о терроризме. Вы освобождаетесь бессрочно под поручительство, но вам запрещено покидать Дели. Понятно?
Избегая его взгляда, Нэнси кивнула, но внутри ее все ликовало. Она посмотрела на адвоката: судя по всему, поворот событий изумил его больше, чем ее.
Мистер Лалл повернулся к полицейскому-сикху:
— Отведите ее в приемник, верните телефон и бумажник, выпишите документы об освобождении под поручительство. Кость отдайте ей. Она принадлежит редакции ее газеты.
Не говоря ни слова — вдруг Лалл передумает? — Нэнси взяла грязный тряпичный сверток и следом за полицейским направилась к выходу.
Капитан Хундалани вернулся в комнату для допросов и тихо прикрыл за собой дверь. Прежде чем он раскрыл рот, Лалл обратился к нему:
— Хундалани, постарайтесь не упустить ее. — Инспектор раздраженно потер ладони. — У нее единственная наша улика. Крайне рискованная стратегия.
— Слушаюсь, сэр.
— Ключом ко всему может оказаться кость. Уверен, журналистка в итоге приведет нас к нему.
С этими словами Лалл резко поднялся. Он устал и хотел поскорее выйти из душной комнаты для допросов.
— Вы всерьез считаете, что она его сообщница, сэр? — нервно спросил Хундалани.
— Возможно, да. Возможно, нет… Но эта кость означает что-то важное. В этом я твердо уверен.
И тут, впервые на памяти капитана Хундалани, инспектор Лалл посмотрел ему прямо в глаза и улыбнулся. Улыбка была настолько неожиданной и неуместной, что капитан вздрогнул.
— У нас ни единой зацепки, капитан. Посмотрим, что предпримет наша звезда-журналистка. Вдруг именно она поможет нашему расследованию.
7
— Как вы могли отправить меня сюда?!
Нэнси почти кричала в телефон. Охранники на ступенях полицейского участка завороженно глядели вслед удалявшейся по тротуару журналистке. Многочисленные прохожие расступались перед ней, лавочники и торговцы оборачивались и провожали взглядами. А на другом конце линии, в Нью-Йорке, редактор «Трибьюн» Дэн Фишер пытался ее успокоить.
— Нэнси, я же понятия не имел. Знаешь, ко мне сегодня приходили из ЦРУ. Дай мне объяснить…
