мы оба согласились, что придерживаться двух транзакций в месяц имело наибольший деловой смысл, когда мы начали наши деловые отношения. И вот, прошло всего полмесяца, а он уже просил пятую транзакцию. Мне не хотелось отказываться от этого, зная, что это принесет нам хорошие деньги, но было бы хуже, если бы мы потеряли все это из-за безрассудства.
Да, мы все это заперли и спрятали, но было бы напрасно, если бы нас убили или заперли.
— Что такое, Грейс? — спросила меня Элла. Я подняла голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Маттео спал, поэтому мы оба работали. — Ты хмуришься, и я понимаю, что что-то не так.
— Это Безжалостный Король, — она подняла бровь. Обычно нам нравилось его слышать. — Он хочет очистить еще одну партию, но это уже пятая в этом месяце. Я просто думаю, что это слишком рискованно.
— Тогда просто скажи ему «нет».
— Но ты согласна?
Она встретилась со мной взглядом. — Я согласна с тобой. Я знаю, что тебе нравится с ним работать, и он хорошо платит. Но если нас поймают, это нам не поможет.
Я кивнула. — Я просто скажу ему, что мы не можем этого сделать.
Кому: Безжалостный король
Откуда: Призрак
Извини, Я не смогу сделать еще один в этом месяце.
Я выключила свой ноутбук. Я не хотела получать от него еще одно письмо и поддаваться искушению. Наверное, было бы лучше, если бы я не проверяла никаких сообщений в течение следующих двух недель. Искушение было сукой, и уступать Безжалостному Королю, чтобы добраться до света в конце туннеля, слишком быстро могло быть опасно. Для моего сына Габриэллы и меня. И мы слишком много работали, чтобы обезопасить себя.
Почему он изменил свое ежемесячное правило? Возможно, он потерял какие-то другие контакты. В любом случае, нас это не волновало. Я не могла не думать о том, что было причиной его потребности. В отличие от других бегунов, я никогда не общалась ни с кем из наших клиентов по телефону. Мы с Эллой хранили все это в заранее написанных сообщениях электронной почты. Каждое электронное письмо, которое я отправляла, было коротким и по существу. Я никогда не разглашала, чем мы занимались, сохраняя расплывчатые формулировки. Но в такие времена было трудно не спросить о конкретике. Было бы проще и безопаснее обсудить это по телефону, но я не хотела случайно что-либо о нас рассказывать. Нам просто нужно было делать это еще несколько лет, и тогда мы бы вышли из игры. Безжалостный Король или любой другой клиент больше не будут иметь значения.
Элла и Маттео были всем моим миром. Мы заботились друг о друге, потому что никто другой не заботился о нас. Это был урок, который мы усвоили на
собственном горьком опыте.
Два часа спустя Маттео и я выходили за дверь. — Увидимся позже, Элла, — крикнула я, прежде чем закрыть за собой дверь.
Мы были в нашем дворе, когда я увидела Люсию в соседнем дворе. Ей было под семьдесят, но она была великой женщиной. Когда мы сюда переехали, она рискнула и дала нам снять этот дом. Это маленькое сообщество было очень дружным и недоверчивым к незнакомцам. Именно это делало жизнь здесь идеальной.
— Привет, Люсия, — поприветствовала я домовладельца. Английский язык Люсии был еще одним преимуществом. Это было с сильным акцентом, но для нас это не имело значения. Это позволило нам общаться.
Она широко улыбнулась мне. — Собираетесь на пляж?
— Хотела, — сказала я ей. — На рынок иду.
Она подошла. — А как поживает наш мальчик Маттео? — Маттео взволнованно заерзал. — Я думаю, это означает, что у него все хорошо.
— Думаю, вы правы, — согласилась я. Боже, как приятно было видеть вокруг себя счастливых людей.
Люсия вручила моему сыну печенье. Она всегда держала их при себе, только для него.
— Что мы скажем, Маттео? — я напомнила ему.
— Спасибо.
Люсия просияла. Ей нравилось, когда он отвечал по-итальянски. Я смеялась. — Молодец.
— Где твоя сестра?
— О, она готовится, — я наклонилась и прошептала. — У нее сегодня свидание.
Все на острове считали, что мы с Габриэллой сестры. Так было проще. Кроме того, даже если бы мы были сестрами, мы не могли бы быть ближе. Определенный жизненный опыт сблизил нас больше, чем могла бы сделать кровь.
Она усмехнулась. — Ей лучше быть осторожнее с итальянскими мальчиками. Они дикие и безрассудные.
— Я продолжаю говорить ей то же самое, но она не слушает.
— И ты, дорогая? У тебя есть какие-нибудь свидание? — Люсия была любопытной, но я почему-то не возражала против этого. Это было добросердечное любопытство.
Я хихикнула. — У меня есть одно прямо сейчас, — я указала на сына. — Он самый красивый парень в округе.
— Да, да. Он такой.
— Ладно, мне лучше идти. Вам нужно, чтобы я принесла вам что-нибудь с рынка?
Она подумала секунду, но затем покачала головой. — Думаю, нет.
— Тогда увидимся позже.
Я посадила Маттео в его маленькую коляску, и мы отправились на рынок. Ветер был приятным, дул прямо с Тирренского моря. От цвета моря у меня каждый раз перехватывало дыхание. Оно было бирюзовым и прозрачным, откуда можно было увидеть морское дно. И тот соленый запах, который витал в воздухе, независимо от времени года, просто затягивал.
— Добрый день, Грейси, — владелец магазина мороженого приветствовал меня широкой беззубой улыбкой. Кажется, у всех в Италии были проблемы с произношением Грейс, поэтому я стала Грейси. Были времена, когда я беспокоилась о том, чтобы сохранить свое имя, но, учитывая, что Грейс не было таким уж необычным именем, я решила не менять его.
Я помахала рукой и улыбнулась. — Добрый день, Паоло.
— Мороженое?
Я смеялась. До ужина оставалось еще час или два. Если бы у нас сейчас было мороженое, Маттео никогда бы не поужинал. — Может быть позже. После ужина.
Он ухмыльнулся. У нас был этот разговор несколько раз. Он считал, что для мороженого никогда не было плохого времени. Я продолжала идти, но осознание щекотало мою шею. Мои глаза осмотрели окрестности. Я не могла избавиться от ощущения, будто за мной наблюдают. Я несколько раз оглянулась вокруг, но никого не увидела.
Наверное, паранойя , уверила я себя.
Мы продолжали идти, и через несколько мгновений рынок раскинулся перед нами. Но ощущение не уменьшилось. На самом деле оно росло с каждой секундой. Вместо того, чтобы наслаждаться прогулкой по рынку, как обычно,
