теми, кто этим так сейчас кичится.
— Его величество будет опираться на них в своей борьбе со жречеством и крупными землевладельцами? — догадался он, — легионеры после таких повышений будут вам обязаны всем в своей жизни.
— Ты слишком умён Рехмир, — хмыкнул я, — об этом рано пока говорить, так что давай спать, утром мы выступаем.
Парень затих и вскоре засопел, а я ещё долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая разговор с центурионами и те мысли, которые они пытались мне донести. Рехмир был полностью прав, они были моей опорой в предстоящем противостоянии, а то, что оно случиться у меня не было ни малейших сомнений. Слишком два разных мира сталкивались сейчас между собой: одни — стоявшие на традициях, которым было даже не сотни, а тысячи лет и я, выходец из будущего, который имел в голове запас знаний, а также понимание ошибок, которые и привели Египет в конце концов в то состояние, в каком он находился сейчас. Какое мне было до этого дело? Ещё год назад я бы ответил, что мне плевать на все местные проблемы, лишь бы оставили меня в покое, сейчас же, когда я стал ответственен за жизни и судьбы десятков тысяч людей, мнение о своих обязательствах коренным образом изменилось. Да и к тому же, жизнь царя мне самому стала нравиться, имея такое войско за спиной.
Глава 4
Прибытие в поместье, которое даже издали сильно изменилось с того времени, как я отсюда убыл, было обставлено с большой помпой. Меня встречали так, как и было положено: с музыкой, танцами и длительным пением гимнов посвящённым богам и мне.
Первое, на что упал взгляд, был большой дом, выросший неподалёку от того первого, который был с таким трудом построен, а также многоэтажки бараков для войска, которые тянулись стройными ровными рядами неподалёку от нового дома. Было видно, что всё размечалось и строилось не спонтанно, а явно привлекался архитектор, который всё грамотно разместил и вписал в местность. Об этом я сказал стоящему рядом со мной Рехмиру и он подтвердил мои мысли, что и правда привлекал для работ известного архитектора из Фив, который служил его дяде.
Чем ближе мы подъезжали к новому дому, тем сильнее напрягался я, поскольку впереди виднелась огромное количество хорошо одетых девушек, сидящих на коленях.
— Наложницы Его величества радостно встречают своего повелителя, — с гордостью сказал Рехмир, показав рукой на эту толпу, даже без моего вопроса.
— Как-то их многовато, — удивился я, — ты уверен, что тут нет лишних?
— Конечно нет, — парень удивлённо посмотрел на меня, — к тому же тут нет ещё и детей Его величества.
Сердце сделало в моей груди быстрый перестук.
— Каких таких детей Рехмир? — изумлённо спросил я.
Парень покраснел, замялся, но ответил.
— Мой царь, когда мужчина возлежит с женщиной, то обычно после этого появляются дети.
— Так бл…ть, сам процесс мне и без тебя хорошо известен, но когда появились дети? — моему изумлению всё не было предела, особенно отого, что я впервые узнал об их существовании.
— Через девять месяцев, как положено, — он не понимал меня, — Его величество лишал ведь девственности девушек после того, как они попали в его шатёр.
Это мне тоже было и без него известно.
— Ты не понимаешь? — я посмотрел на него и он правда не понимал, — мне почему об этом не сказали?
— Зачем? — удивился он, — это же дети от наложниц, а не жён Его величества, они не имеют никаких прав.
Я тяжело вздохнул.
— И сколько их?
— Около десяти или двенадцати, я не считал точно, — отмахнулся он от меня, словно речь шла о мухах, а не детях.
— Ладно, разберёмся, — сердце в груди отчаянно билось, это был первый мой залёт за всё время, поскольку обычно я никогда не доводил с девушками в отношениях до того, чтобы у нас появлялись дети, ведь это ответственность и самое главное покушение на состояние семьи. Отец бы такого точно не понял.
Наконец наша процессия подъехала к дому и вперёд вышла госпожа Исида.
— Приветствуем героя славных битв, нашего царя Менхеперра, — с низким поклоном поприветствовала меня она, — наконец он вернулся домой.
— Госпожа Исида, — я спрыгнул с колесницы и не дал ей опуститься на колени, как это сделали все вокруг, — я не забыл ни того, как были отданы драгоценности, которые были мне нужны в трудный час, ни помощи при лечении рабов, так что прошу, не нужно преклонять колени.
Женщина в уголке глаз которой появились слёзы, склонила голову и пожала мне руки, которыми я удерживал её на весу.
— Рада, что мой сын вернулся, — твёрдо сказала она, — наложницы Его величества также рады приветствовать своего повелителя.
Я пробежался по лицам нубиек, керминок и прочих, которых я уже честно забыл, но во взгляде каждой была надежда и страх, что я не обращу внимания именно на неё. В одном из рядов мой взгляд наткнулся на Хумай и сердце очередной раз вздрогнуло, но былая страсть уже не была такой сильной, как тогда, поэтому я не стал бросаться к девушке, лишь спокойно обратился к госпоже Исиде.
— Сегодня — завтра мы будем заняты делом, устраивать войско, после этого распоряжаюсь организовать пир для всех в поместье. Для слуг и рабов будет выделены отдельные навесы, каждый получит благодарность от царя за свою работу.
— Также рассчитываю на то, что госпожа Исида и дальше будет заботиться обо мне, но уже в царском дворце, — с намёком обратился я к ней.
Мама Менхеперры удивилась, но вида не подала, лишь склонила голову и повела меня к девушкам.
— Я привёз подарки всем, — я обвёл взглядом девичьи лица, с надеждой и трепетом обращённые ко мне, — никого не забыл. Вам не о чем волноваться мои дорогие, ваш господин ни минуты не забывал о вас.
На лицах появились облегчённые, но пока ещё не смелые улыбки.
— Вечером за ужином вы расскажите, как соскучились обо мне, — улыбнулся я в ответ, — пока же, покажите мне детей.
Взгляды девушек перевелись на госпожу Исиду, та кивнула и вскоре куча служанок стала выносить во двор пищащие и визгливые свёртки, вызвавшие у меня оторопь, что это всё моё. Служанки подошли к матерям, которые стали сюсюкая, успокаивать их, посматривая за моей реакцией.
Я криво улыбнулся и сказал.
— Рад, что они в порядке, — сказал я, — что же мне пора заниматься войском, встретимся со всеми вечером.
По взгляду госпожи Исиды все поднялись и поспешили в дом, она осталась рядом.
— Может быть
