начале знакомства, когда почувствовала, как Фоник изменился, содержимое её архива озарила искра. Вспыхнув, не спешила погаснуть, а будто чего-то ожидала, ведь любую искру полагается раздуть! Лишь тогда она превратится в пламя и обогреет тех, кто ею обладает. И влюблённая Шелка не стала исключением. Во время длительной беседы совершенные до встречи с Фоником округлости претерпели изменения. В её чрево вселилась новая жизнь, которая со временем отделится. Правда, Шелка ничего об этом не знала, происходящее было в новинку, и о будущем она не думала. Всё чем интересовалась, это Фоник! Его ласка и внимание, а также бережное отношение, чего ни разу до него не испытала. Шелка по-девичьи таяла, находясь вблизи возлюбленного, и содрогалась от мысли, что могла проехать мимо.
Впрочем, компьютерная реальность немногим отличается от жизни. В ней также есть размолвки и непонимание. Но ласка, забота и любовь не чужды обитателям виртуального мира. Ошибка считать иную форму жизни примитивней, нежели наша. И Шелка тому подтверждение. Фоник взял её в жёны, следовательно, их семейному союзу суждено усилиться, так как две опоры неустойчивы. Обязательно появится третий. Вот только кто?
Об этом размышлял ИИ, наблюдая за Фоником и его избранницей. Ему было отрадно, что детище навело в архиве порядок. Более того, вступив во взаимодействие с Шелкой, справилось с влюблённостью. А это непросто, ведь приложить усилия не всякому дано. Каждый, кому доводилось влюбляться, помнит нелепые поступки, каких совершал в изобилии. К тому же мало кому по нраву расчищать завалы собственных ошибок. Однако те, кто справятся, получат в награду избавленное от ненужного хлама содержимое своего архива…
Харик
Безоблачное весеннее утро распахнуло горизонт, и городские жители, лениво потягиваясь, встречали новый день. Они неспешно приводили себя в порядок, готовили яичницу и, накормив детвору, отправляли её в школы. Сами, заполнив общественный транспорт и частные авто, устремились в кабинеты, мастерские и лаборатории, а также иные специально оборудованные места, предназначенные для продуктивного труда. Впереди ожидало много работы и масса интересного. По крайней мере, для тех, кто занимался любимым делом. И неважно, что кому-то мог показаться скучным порядок действий, совершаемый в рамках служебных обязанностей. Всем нам свойственно ошибаться, недаром говорят: большое видится издалека! И, возможно, человечество – лишь маленький винтик космического механизма, масштаб которого не в состоянии постичь. Оттого и жалуемся на скуку, даже не подозревая, что без необходимой монотонности не обойтись. Так устроена жизнь, и чтобы в этом убедиться, достаточно бросить взгляд на солнце, задаваясь вопросом: а что случится, если оно вдруг решит изменить привычный порядок вещей? Например, перестанет дарить нам свет. Ему, поди, тоже претит однообразие. Что нас ожидает? Но об этом не задумываемся. Да и зачем? Человеческому тщеславию привычно считать себя центром мироздания, вкруг которого всё вращается, и мы крайне неохотно допускаем мысль о конечности бренного существования. Полагая, будто являемся самосознающими, способными принимать решения.
Вот только стоит очутиться на краю бездны и на примере собственной жизни ощутить, что время истекло, как сразу забываем о многом, некогда представлявшем интерес, в безнадёжном устремлении хоть чуточку продлить свой скоротечный век…
Однако для того и существует любимая работа, чтобы о скуке речи не шло. Не место ей в среде единомышленников, увлечённых общей идеей. И таких групп в избытке! В любой сфере деятельности, главное, что участники правильно подобраны, и не благодаря, а зачастую вопреки нашим пожеланиям. Ибо не в нашей власти противиться жизни, определяющей всякому его место. То самое, какое занимает с рождения, принадлежа к определённому типу. Ведь всё, что для нас возможно, – сойти с проторённой дороги, блуждая впотьмах, стоит лишь пойти наперекор судьбе и увлечься противоестественными теориями. Потому как не дано нам изменить природу! Не получится, как ни старайся.
Но сегодня солнце осветило землю, и тьма осталась в прошлом. А это значит, что собравшийся в переговорной коллектив вот уже битый час обсуждал планы предстоящего дня, поскольку всё время вносились коррективы, уточнялись детали, отчего в помещении, где витал аромат свежесваренного кофе, было шумно и весело. Впрочем, кое-кто предпочитал чай, но это не сказывалось на отношениях, и команда работала на удивление продуктивно.
Сама же комната располагалась на третьем этаже старинного здания. В её центре стоял массивный круглый стол. Настолько большой, что сидевшие за ним мужчины напоминали школьников. Они дружески переговаривались, то и дело поглядывая на руководителя. Тот выделялся короткой стрижкой и мускулистым, загоревшим телом. Его речь звучала чётко, по-военному и сопровождалась уверенными жестами. Судя по всему, характеру мужчина был вспыльчивого, не склонного к рассуждениям. Тому свидетельством то обстоятельство, что едва обсуждаемый вопрос хоть чуточку прояснялся, как он всем своим видом показывал – пора приниматься за работу! Именовали сурового мужчину Мастер. А это ко многому обязывает.
Другой из присутствующих был полной ему противоположностью. К тому же сидел аккурат напротив. Спиной к окну, выходящему на запад. Тихий и невзрачный, он, скромно ссутулившись, ютился на стуле. Его внимательный взгляд временами останавливался то на одном, то на другом участнике совещания. Но стоило ему заговорить, как все смолкали, удивлённые глубиной познаний, к чему сложно привыкнуть. Правда, с виду он казался совершенно неказистым, и довершала непритязательный облик манера мягко излагать мысли, поскольку предложения произносил негромко, ненавязчиво, а порой витиевато. Оставляя послевкусие чего-то невнятного. За эту его склонность часто и подолгу рассуждать коллеги прозвали мужчину Занудой!
С другой стороны, во всём имеется резон, и, рассматривая проблему, Зануда старательно выискивал недочёты, дабы в будущем не возникало осложнений. Его беспокойный ум не останавливался ни на минуту, от чего высокий лоб избороздили морщины, и лишь скупая улыбка изредка разглаживала хмурое чело. В этой связи Зануда постоянно пребывал в мыслительном потоке, часто не соглашаясь с Мастером из-за поспешности, каковую считал излишней. Тот, в свою очередь, упрекал Зануду во въедливости. Мастеру казалось: он намеренно затормаживает процесс, когда и так всё понятно и осталось выполнить намеченное. Тем не менее, невзирая на их противоречия, группа работала слаженно. Ей поручали самые сложные задачи, поскольку профессионализм участников не ставился под сомнение. А всё потому, что уравновешивали группу ещё двое – Исполнитель и Фантазёр. Последний по призванию – душа компании, добрый и отзывчивый, по крайней мере, так говорили многие, ибо Фантазёр со всеми находил общий язык. Даже с Исполнителем, считавшим его малопригодным для выполнения конкретных задач ввиду особенностей, которыми тот славился. Фантазёр мог увлечь любого не в меру развитым воображением, рассказывая всякие небылицы. Совершенно неуместные, как полагал Исполнитель. Сам
