и прижалась к нему спиной плотнее.
Ну, и пусть тронулась. Это же моё обещанное маленькое приключение, верно? Буду наслаждаться. Вспомнить о муках совести всегда успею. Моя собственная реальность зачастую гораздо более жутко выглядит.
— То есть побега не будет? Жаль… — расстроился мужчина.
Не удержалась и подняла ладонь, заведя её назад, за голову, касаясь кончиками пальцев жёсткой щетины.
— От тебя не хочется сбегать. Совсем.
Мою руку перехватили. Непонятного цвета глаза прищурились, глядя на меня с задумчивостью.
— Могу сказать тебе то же самое, куколка. Кстати, именами обмениваться будем? Или так и останешься для меня куколкой? — улыбнулся, почти невесомо поцеловав каждый пальчик.
Как разряды тока пропустили по коже.
— Ну, неспроста же говорят, что в женщине должна быть какая-то загадка… — протянула я с лукавой улыбкой.
Представляться так и не спешила. Не потому, что не хотела. Почему не назвала имя с самого начала? Тогда не рассчитывала на дальнейшее общение. А потом… вовсе позабыла о такой “мелочи”.
Точно крыша поехала!
И не только у меня, по-видимому.
— И то верно, — протянул мой незнакомец. — Ладно, уговорила, обменяемся именами вместе с кольцами сразу в ЗАГСе.
Невольно рассмеялась.
— Нет, всё-таки ты маньяк!
— Это ты виновата! — безбожно обвинили меня в своём безумии. — До тебя я такое вытворял в последний раз ещё до армии, если хочешь знать, — тоже рассмеялся.
— То есть, я у тебя такая не первая? — возмутилась деланно расстроенно, заново разворачиваясь к мужчине.
И про свой вопрос моментально позабыла. Свет огня выхватил цвет глаз моего спутника. Сперва даже решила, что мне показалось. Я за сегодня чего себе только не напредставляла с лихвой. Но нет, стоило чуть отодвинуться, чтобы огонь больше осветил мужское лицо, как уверилась в обратном.
Нереально фиолетовый оттенок…
Можно было бы подумать, что линзы. Но почему-то с ещё большим трудом верилось, что такой, как он, станет делать что-то подобное. Ему это вовсе не нужно.
— Охренеть просто, — выдохнула шумно.
И тут же отвесила себе мысленный подзатыльник.
— Все так говорят, наверное, да? — вздохнула в покаянии.
И так неудобно за собственную несдержанность стало. Неспроста же он эти зеркальные очки обычно носит.
Тот криво ухмыльнулся.
— Ну, не крутишь, не фоткаешь, не крестишься, не проклинаешь, не приказываешь вынуть из глаз линзы… и то ладно, — фыркнул уже веселее.
Не удержалась и обхватила его лицо обеими ладонями, используя табурет как опору для своих коленей.
— Это просто у меня телефон выключен. Я утром сфоткаюсь, когда ты будешь спать, — поведала ему проникновенным тоном, поглаживая колючую щетину большими пальцами.
— Когда я буду спать, цвет глаз не будет видно, — парировал он. — Кстати, об этом, — поднялся на ноги. — Надо бы посмотреть, что у нас с постелью. И ещё поесть сообразить. Ты пока здесь ещё посиди, погрейся, — взял со стола моё пальто и накинул мне на плечи.
В течении ближайших минут был решён вопрос не только с постелью, но и с матрасом и даже с припасами на ужин. Печь хорошо топила, так что и в избушке стало значительно теплее. На этот раз пальто я скинула без всяческих сожалений. А ещё, наконец, решилась задать давно интересующий вопрос:
— Зачем ты делаешь это?
— Что именно? — уточнил мужчина, усаживаясь рядом и ставя мне на колени тарелку, на которой лежали небольшие кусочки вяленого мяса, сыра и какого-то консервированного салата.
Правда, вот вилку не дал. А она и без того была одна. Он её в своих руках вертел.
— Всё это, — обвела я руками пространство.
Ответом мне стало пожатие плеч.
— Почему нет? Мне не сложно, тебе приятно, — ушёл мужчина от прямого ответа.
Я тоже настаивать не стала. Но вилку у него нагло отобрала. Ею же подцепила кусочек сыра и мяса.
— Тогда порадуй меня ещё немножечко, мой прекрасный богатырь, — выдала с пафосом, придвинувшись ближе. — Открой ротик, — добавила ласково.
Правда, вместо того, чтобы просто выполнить сказанное мной, он уставился на мой рот.
— Какая, оказывается, двусмысленная фраза, — проговорил, понизив тон голоса.
— Да. Немного, — отозвалась, не слыша собственного голоса.
Стук сердца звучал куда громче.
А всё взгляд его…
Тяжёлый. Тёмный. Как вязкий омут. Затягивал. Как под гипнозом. Не отвернуться. Не вынырнуть. Только тонуть. Погибать в нём.
И руки…
Большие и горячие, жар которых впитывался под кожу даже через плотную ткань джинс, пока его ладони скользили от коленей всё выше. И сам он подался ближе.
— Как считаешь, будет очень нагло с моей стороны поцеловать тебя сейчас?
Хриплый голос обволакивал, плавил мои мозги. Я и сама не заметила, как придвинулась ему навстречу.
— Ты до сих пор ждёшь моего разрешения?
— Конечно, — усмехнулся он в самые губы. — Вдруг тарелкой прибьёшь?
И, не дожидаясь ответа, поцеловал. Неспешно. Чувственно. Враз выпивая из моих лёгких весь кислород. Ни вдохнуть больше, ни выдохнуть. Не самой. Мужские ладони скользнули на мои бёдра, перетащив к себе на колени. При этом мой богатырь ни на мгновение не прервал поцелуя. Такого тягуче-медленного, от которого голова откровенно кружилась. И ещё больше закружилась, когда его губы сместились мне на щёку, проложили дорожку по скуле к шее, чуть прикусили нежную кожу и снова вернулись обратно к губам. И на этот раз это было уже совсем не нежно. Куда более откровенно, нагло, жадно. Словно он не мог насытиться. Тихий стук тарелки о пол прошёл мимо моего сознания. Зато я отчётливо почувствовала, как тепло чужого тела проникло в моё, окутало, пробудило внизу живота скрученное в спираль томление. Казалось, ещё чуть-чуть, эта спираль распрямиться, и меня просто вытолкнет за пределы реальности. В дополнение ко всему мужские ладони скользнули под свитер, ласково пробежали пальчиками по моей спине и вернулись обратно на талию. С губ сорвался тихий стон, и я невольно подалась навстречу в стремлении большего. Больше близости, больше его прикосновений… Я могла бы наслаждаться ими вечно. Точно.
Даже когда он отстранился, продолжала дышать им, чувствовать бешеный пульс, отдающийся в расширенных зрачках. Будто само время замерло. Но вот он сделал первый вдох, вынуждая повторять это нехитрое действие за ним, а потом я опять окунулась в глубину его тёмного взгляда, где само дыхание — одно на двоих.
— Я ненадолго, — прохрипел мужчина.
Миг, я снова сидела на низкой табуретке, следом послышался хлопок двери, в комнату резким порывом ветра влетел отрезвляющий рассудок морозный воздух, хотя тот также быстро отступил под действием исходящей от печи очередной волны тепла. Растерянно уставилась на лежащую рядом на полу тарелку, которая будто и не падала с колен вовсе. Подобрала её. Аккуратно пристроила
