Он зажал стимулятор в кулаке и направился обратно в свою лабораторию.
— По крайней мере мы можем идентифицировать жертву, — весело объявил он.
Он позвонил в больницу, откуда через минуту поступила нужная информация. Номер стимулятора совпадал с номером некой Марты Вербэ, пенсионерки, проживающей в Университетском квартале. Роберта позвонила Груберу, надеясь найти его в кабинете. Майор никак не прокомментировал результат вскрытия. Но подтвердил встречу в восемь часов утра в его кабинете.
— Бедная Марта, у вас не было шансов выкрутиться, — вдохновенно произнес Пленк, глядя в потолок и ожидая ответа. — Нет! Не кричите! Страдания уже позади. Мы знаем, что произошло. Только без подробностей, прошу вас.
Роберта тихо подобралась к нему, опасаясь нарушить контакт колдуна с Эфиром.
— Говоришь с ней? — прошептала она, готовая слушать.
Пленк положил палец на губы. Царила мертвая тишина.
— Похоже, она ушла окончательно, — сказал он, пожав плечами.
Роберта хотела хлопнуть его по спине, но он увернулся.
— Пленк, ты — поганый фокусник.
— Если бы я мог с ней говорить, то потребовал бы имя и адрес убийцы.
Роберта схватила свое пальто. Надела, взяла сумочку и расцеловала медика со словами:
— Мне пора. У меня совещание рано утром. А если я не отосплюсь, майору придется иметь дело со злой фурией.
Пленк проводил ее до дверей Музея. Мишо ждал, сидя за рулем. Роберта признательно улыбнулась ему и села на соседнее сиденье. Медик в забрызганном кровью халате не спускал глаз с удаляющегося автомобиля. Животные в зоо никак не успокаивались. Но его внимание привлек другой шум. Он прислушался и через некоторое время ответил:
— Можете успокоиться, Роберта — лучшая. Она отыщет того, который так поступил с вами.
Роберта проснулась в шесть утра, думая, что уже семь часов.
— Хватит! — разозлилась она. — Перехожу на базельский меридиан.
Она встала и изготовила настойку цирцеи опушенной. Волшебная травка была идеальным способом перевода внутренних часов на верное время.
Пока на газу согревалась вода, колдунья смотрела на лагуну. Ночью собрались облака и замерли на линии плотины. За ними на воде сверкал тонкий месяц. В светлое время Роберта могла различить вершины лунных гор и глубокие долины невооруженным глазом. Но влага, скопившаяся в атмосфере, пропускала теперь лишь полоску пепельного света.
Она залила кипятком листья цирцеи, добавила сахара и выпила питье мелкими глотками. Потом вернулась в гостиную.
— Надо закончить свитер майора, — сообщила она Вельзевулу, который храпел, развалившись рядом с корзиной с мотками шерсти.
Она вдруг ощутила, что растет, взмывает в воздух. И одновременно прекрасно ощущала свое тело, здание, Базель, мир. Все было удивительно просто и логично…
Действие колдовства продлится не более часа. Потом она вновь обретет свои шестьдесят девять килограммов и сто пятьдесят шесть сантиметров. Но зато будет настроена на частоту города. Сейчас надо было принять ванну. Она наполнила ванную водой на три четверти. Схватила шарик мыла и бросила в воду. Розовая и ароматная пена пышной шапкой поднялась до крана. Роберта окунулась в нее, словно в теплое одеяло, издавая довольные стоны. Обеспокоенный кот подошел к ней. Его хозяйка лежала с закрытыми глазами и улыбалась.
Это было в прошлый сентябрь, вспомнила она. Она собиралась связать зимний пуловер Гансу-Фридриху с довольно широкими ячеями, чтобы в них проходили иголки. Снимала мерку с ежа-телепата, когда тот передал ей мысль, уловленную в голове кота.
Надоела сухая жратва. Голод. Сегодня вечером слопаю глупую птицу, думал Вельзевул. А перья оставлю в гнезде колючего зверька. Колдунья решит, что он виноват.
Тогда Моргенстерн схватила кота за загривок и подняла к лицу.
— Сделаешь это, и я изготовлю из твоей шкуры теплые тапочки.
Роберта набрала полную ладонь розовой пены, изготовила грызуна и дунула, чтобы облачко взлетело в воздух. Еж медленно спланировал к Вельзевулу и взорвался на его носу. Кот замяукал и исчез. Перед глазами колдуньи возникло изувеченное тело Марты Вербэ.
— Ну нет! — воскликнула она. — Никаких трупов до завтрака!
Она быстро вылезла из воды, накинула на плечи фиолетовый халатик, вошла в гостиную и рухнула в любимое кресло. Свитер майора, вспомнила она. Хоть мысли пойдут по другому пути.
Она извлекла из корзины недовязанный свитер, для которого выбрала мягкую шерсть светло-серого и темно-серого оттенков. Оставалось довязать ворот. Взяла спицы и несколько минут работала, забыв, как ей казалось, обо всем.
Внезапное и неожиданное недомогание сжало грудь, и она упустила несколько последних петель. Гостиная изменилась и поплыла перед ее глазами. На расплывчатую картинку наложилось воспоминание, связанное с Мартой Вербэ. Оно исходило от окна.
Роберта, смирившись, отложила свитер и пошла в направлении, которое указывал ее дух. Она испытала истинный шок, увидев вместо своего отображения маленькую девочку, шедшую ей навстречу. Ей было тринадцать лет. Он гостила у Штруддлей. Внизу на улице происходило что-то важное.
— Гони зверя!
— Ату его! Ату его!
— Убьем чудовище! — кричали базельцы. Вооруженная толпа двигалась внизу плотными рядами.
Их было около сотни, и они направлялись к Музею.
Роберта поспешно отступила и глянула на свои руки, руки женщины пятидесяти лет, потом на свое вновь постаревшее отражение. Она вернулась домой. Почему убийство в инсектарии вернуло то воспоминание? Она несколько минут стояла неподвижно, пытаясь сложить мозаику из кусочков воспоминаний, хранившихся в памяти, пока действие цирцеи не успело прекратиться.
Сорок лет назад после серии странных несчастных случаев возник слух. Говорили об убийце. Весь город верил слуху. Как его называли? Каким именем назвали химеру?
Последний крик, принесенный ветром, донесся до нее с улицы тех лет.
— Смерть Туманному Барону!
Туманный Барон, вспомнила она. Ну конечно.
Серийный убийца, чьи паранормальные способности так и не были доказаны. Но он породил короткую волну коллективного безумия. Это случилось сразу после Великого Потопа. Однажды вроде была замечена призрачная фигура, за которой гнались через весь город. Роберта видела тех вооруженных людей. Их охота закончилась в зоо. Озверевшие люди так перепугали диких зверей, что некоторых пришлось прикончить.
Роберта открыла окно гостиной. Повеяло прохладой. День занимался ветреный.
— Туманный Барон, — прошептала она, созерцая город.
УНЕСЕННЫЙ ВЕТРОМ
Несмотря на все усилия, Мартино никак не мог слезть со своего насеста. Притяжение было слишком сильным, и он тщетно тратил силы, пытаясь добраться до земли. Он изготовил из пояса петлю, с трудом зацепив ее за третье кольцо, самое нижнее из тех, до которого смог дотянуться, но по-прежнему был в пятнадцати метрах от пола.
